начала в среду пить таблетки, прописанные еще той весной - потому что, обвиусли, ничего само собой так и не наладилось. покачиваюсь на волнах золофта, жду, когда накопится эффект, но по ощущению он есть уже сейчас. побочки так точно - утром проснулась чумная совершенно; но и хорошие эффекты тоже есть, даже если пока они большей частью ненастоящие, а как плацебо. мне, знаете, и так пока сойдет - главное, что мне блаженно похуй.
способность радоваться мне пока подвозят только в первую половину дня, но зато не беспокоюсь я почти весь день целиком, и это важнее. хотя, конечно, потом пришла атака и постучались в меня со словами "дид ю мисс ми?"
прожила сегодня день практически без компульсивов (ну, по сравнению с обычным для меня уровнем) и загонов. эмейзинг.

вела сегодня репортаж в сообщениях из-под антидепрессантов, пока ехала на учебу, оставлю на память, на таких каруселях восприятия я еще не каталась:
блин так интересно тело едет на автопилоте, я просто как будто сижу в кабинке внутри и наблюдаю. думаю всякие глубокие мысли вроде "перила металлические, холодные", "асфальт мокрый, я иду по нему ногами". по чистым лужам ходить так красиво!!!
включила Гамильтона по дороге, он заиграл новыми красками, мне так нравится
таблетки весело трамвайчики игрушечные с большими окнами за которыми весна. хочу сесть в чужой трамвай и уехать куда-то
яркое все, но как будто комнатное такое все, даже метро. пол близко!! станция за стеной вагона маленькая уютная теплая будто руками потрогать можно
меня кажется попускает, мир реальнеет, еду радуюсь, что у меня руки теплые
сейчас говорила по-английски так смешно. слова разбегаются

все снова случайно скатывается в формат колбасной шреддерной нарезки из собственной жизни, когда каждая отдельная мысль или важность размером чуть больше 140 символов, но слишком мала для поста, и непонятно, куда их такие нести в таком случае.

я не пишу тексты уже несколько недель, и мне тревожно - ну, потому что для меня это ценно, мне страшно потерять голос, но с другой стороны - писать вроде не о чем. и сложно вспомнить, что это на самом деле труд, и временами это монотонная и методичная работа, и раз уж у тебя ничего сейчас не горит, как ядерный реактор в груди, будь любезна дописать парочку повисших собственных оригинальных текстов.
а еще мне тревожно, что я мало читаю (вернее, я начинаю читать довольно много всего, и оно все висит слегка недобитое, и потому нет ощущения какого-то полезного измеримого выхода, который можно отметить хотя бы списком прочтенного, и я фрустрирую), пытаюсь утешить себя тем, что туда вкрадывается много нон-фикшена отдельными статьями, которые я не отмечаю, и тем, что я жадно наворачиваю кино.
не очень-то помогает.

на прошлой неделе в рамках семинара мы разбирали парочку тестирований, заодно прошли их сами; одно из них было посвящено ценностным ориентирам и их несбалансированности (разность между шкалами важности этого пункта для вас и его доступности для вас в данный момент). с одной стороны - ничего нового, про перекос (и даже его причину) своих ценностей я прекрасно осведомлена, с другой стороны - о дивный новый мир, потому что пока я выбирала ответы, мне захотелось расплакаться от того, насколько я, оказывается, неистово хочу стать здоровой. морально и физически. главное, морально. через неделю иду к психологу в центр помощи населению, надеюсь, что его специализация на панических атаках и психосоматике не отменит остального, потому что только с ними разбираться мне явно недостаточно.
тест показывает не только самое для вас важное, но и конфликтную зону (хотите сильно, а доступно вам это слабо; привет, здоровье и уверенность в себе, это вы) и зону вакуума (у вас этого есть больше, чем вам нужно). и в зону вакуума внезапно попала семья, и вдруг стало тяжко и грустно, что я не люблю их достаточно сильно и очевидно. надо фиксить, пушто они замечательные.

так, оказывается, интересно оглядываться на старые вехи - когда ты не заметил, как случайно перерос то, на что смотрел снизу вверх. на какие-то вещи, явления, книги, людей. заметнее всего с книгами (и потому перечитывать любимое может оказаться больно) и с людьми. например теми, кто появлялся на периферии твоей фандомной жизни три-четыре года назад как чуть ли не маленькое божество, а потом ты снова наталкиваешься на них сейчас, и вдруг понимаешь, что это обычный и досягаемый человек. или что его по тогдашним меркам количество читателей для тебя теперь неожиданно - пройденный этап. и что сейчас ты понимаешь, что эти числа просто ради чисел совсем неважны, важно, что из общения с этими людьми ты вынесешь.

за последние две недели я посмотрела шесть фильмов с рисом ивансом (рок-волну - дважды), и сегодня он появился у меня в элементари. я ебала так жить. это какой-то стокгольмский синдром.
решила наконец досмотреть ганнибала (у меня осталось буквально пара серий еще с лета) и игру престолов (то же самое); смотрю на разочаровывающихся/сразу разочаровавшихся в маджищянах людей, и понимаю, что мне пока все так же нравятся и книга, и сериал (правда, совсем новую серию я еще не видела). многие спотыкаются об квентина, и я могу их понять, потому что для людей наверняка тяжело рилейтиться с таким "слизняком и нытиком", как его позиционируют. тяжело. если у вас плохо получается - рада за вас, потому что ваша жизнь не так уж плоха.
потому что квентин - это такая лакмусовая бумажка для определения ментального здоровья. потому что именно так и выглядит изнутри тот ад, в котором варятся люди-не-в-порядке. серо, уныло, непонятно, какого хера ты ноешь, если у тебя есть всё для довольства жизнью и собой.
хочется стать гусем и просто лететь своим крохотным, сжавшимся до животного, мозгом, отсекшим все человеческие надстройки и растущие из них заебы.

прожила двое суток в гостях у марии, в голове до сих пор крики "шейм! шейм! шейм!", оканье, сидр и иные радости жизни. очень люблю быть не-дома. очень люблю потом понимать, насколько люблю быть дома.

с сегодняшнего дня пытаюсь насильно выпихнуть организм из зоны комфорта в здоровый образ жизни, потому что свобода это рабство сколько можно, я помню, как было здорово, когда я однажды смогла себя переломить с хрустом об колено. надо и сейчас смочь, чтобы разобраться с физическим здоровьем и на его фоне спокойно начать отстраивать ментальное.

у меня сегодня была вторая в жизни паническая атака )
во время первой, недели полторы назад, я так и не поняла, что это была она.
пора снова развлекаться дыхательной медитацией.

one more day
one more dno
иногда я спрашиваю себя почему уже три года не меняю название дневника, а потом в очередной раз понимаю.

какая все-таки удивительная штука человеческая психика - такая сложная и столько раз замкнутая сама на себя, что диву даешься. беда, правда, в том, что эту красоту и сложность получается оценить только изнутри, когда что-то идет не так, когда ты пытаешься в ней что-то поправить, и вдруг понимаешь, что распутывая узел, лежащий на поверхности, на самом деле можешь в том же время затягивать другой. другие. много других, которые потом намертво стянут тебе руки.
и поэтому это тот случай, когда лечить симптоматику в первую очередь - плохая идея, потому что противодействующие силы просто нажмут сильнее. только понять это ты можешь уже задним числом, когда в итоге случайно начнешь разбираться с главным, слишком устав от всего остального, и вдруг поймешь, что все то, с чем ты так отчаянно сражался неделями, годами, само начинает безболезненно уходить. а ты сидишь изумленный.

я смогла наконец отпустить себя - найдя несколько дней назад ту самую глобальную проблему и, мягко говоря, впав в прострацию из-за этого открытия. и поняла, что разбираться-то нужно с ней в первую очередь. а главное в борьбе с патологическим перфекционизмом - это именно смочь let it go. и проблема в том, что надо то и дело вспоминать и проверять - а уж не зажал ли я себя незаметно в тиски обратно?
позволить себе сознательный отдых, позволить развлечения ради развлечений, позволить не справиться.
самое удивительное, что последние дни я сразу же практически перестала переедать и страдать от своих вечных компульсивов. а последние полгода, даже год до этого были адом в этом плане, когда я просто уже слишком устала от бессмысленных попыток борьбы.
а я просто не с тем боролась. потому что бороться против собственного защитного механизма - глупо, надо справиться с тем, на что он направлен.


а мир оказывается удивительно цветной, яркий и материальный, и я с изумлением хожу по улицам, будто последние года три жила в каком-то совсем другом, выцветающем месте.

ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА

У МЕНЯ СЕЙЧАС ОТВАЛИТСЯ ЕБАЛО. В ВОСЬМОЙ УЖЕ НАВЕРНОЕ РАЗ ЗА ПРОШЕДШИЕ ТРИ ЧАСА.
я сходила в кино, и это было absolutely fucking SPLENDID, у меня лицо трещало по швам от улыбки. HOW LUCKY WE ARE TO BE ALIVE RIGHT NOW, когда делают такие штуки, когда можно сломать себе сердце от счастья об кучу таких вещей, и сейчас я не только про мэш-апы остин, а вообще про свои свежие краши.

стори в том, что того же дедпула я ждала-ждала, очень хотела - в итоге осталась в состоянии вежливой благожелательности. а про PPZ я слышала еще давно, но ждала пассивно, не всколыхнулась бы  заяц джонни в ленте - могла бы и не вспомнить вовремя. но я вспомнила и сходила - и вот оно, мое восьмикратно отвалившееся ебало.

что вам важно знать: ПЕРФЕКТ МИСТЕР ДАРСИ. В КОЖАНОМ ПЛАЩЕ. С ЕБАЛОМ УСТАЛОЙ, НО ХОТ ДЭМН ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЙ СЕЛЕДКИ (то есть идеальное лицо для мистера дарси). дарси и окровавленный топор, дарси и купание в озере, дарси и решительное истребление зомби.
чудесная, золотая лиззи с внутренним стержнем и хорошим владением катаной и китайским после шаолиня. очаровательные пирожки, как и должны быть, джейн и бингли.
мэтт смит, лена хиди и чарльз дэнс на второстепенных, но абсолютно бриллиантовых ролях. смит божественный комедийный актер, в бэдэссности хиди никто и не сомневался.
визуал такой, что мои глаза хотели остаться там жить - но тут даже на гифке плохого качества уже все понятно. отличный сбалансированный мэшап, удачная перекройка сюжета, так что смогли хорошо уложиться в два часа и убрать все провисания, но не буду ничего спойлерить, потому что важно. золотые детали, золотое все, если любите остин - несите себя в кино немедленно.
10/10 романс лиззи и дарси, с перехватыванием мясных мух в полете, "она достаточно терпима", с яростным изрубанием ночных кустов мокрой катаной. перфект. стилл э беттер лавстори зен твайлайт.
ах ну и да, сцена с признанием мистера дарси собирает все эдельвейсы моей души, потому что в своей знаменитой речи райли смог выдержать идеально кислое брезгливое ебало, а потом всё ПЕРЕРОСЛО В ДРАКУ. С КОЧЕРГОЙ, КНИГАМИ И РУКОПРИКЛАДСТВОМ.



все кредиты тамблеру за гифки

так как это не только бложек для гифок и слива фикла, но еще и вроде как дневник, то пусть это будет здесь, как одно из рекомендованных упражнений. смотрите, барон мюнгхаузен пытается вытянуть себя за волосы из болота перфекционизма.

надо каждый день писать по пять вещей, за которые ты благодарен/которые для тебя ценны. абсолютно любые, неважно, насколько глупые и простые.

19.02.2016
1. я благодарна за то, что смогла сегодня вдруг почувствовать себя абсолютно живой.
2. за то, что вокруг меня есть столько замечательных людей, которые ценят и любят меня такой, какой им доведется меня видеть.
3. благодарна себе за то, что смогла найти и начать разбираться с большим количеством проблем со своим ментальным здоровьем.
4. hamilton musical, потому что у меня до сих пор от него мурашки по спине
5. за ощущение волшебства от некоторых книг, фильмов и сериалов.

20.02.2016
1. я благодарна, что смогла прожить уже 21 год. если задуматься, то это чудо.
2. я благодарна за то, что меня на учебе окружают хорошие люди
3. за то, что мама искренне пытается меня понять
4. за то, что брат умудряется, кажется, действительно любить меня
5. за то, что в мире есть мороженое

21.02.2016
1. за то, что можно позволить себе иногда ничего не делать и чувствовать себя великолепно
2. за то, что в мире есть люди, снимающие и пишущие прекрасные вещи
3. за то, что я могу столько всего чувствовать
4. за то, что у меня есть друзья
5. за людей, говорящих мне ценить себя и свое творчество выше

22.02.2016
1. за то, что в моей жизни есть фандомные чувства
2. за то, что в мире есть вещи и люди, которые кажутся красивыми
3. за людское теплое внимание и подарки
4. за снег!
5. за наличие чувства юмора у людей

для себя в номинации "ирония года" побеждаю я сама с сегодняшним охуительным открытием. и смех и слезы, но в основном слезы.

очень долгие годы я завидовала перфекционистам и верила, что быть ими - здорово, пусть и тяжело, а сама я недостойна этого звания, потому что это особая какая-то каста сверхлюдей.
а сегодня я шутки ради прошла на паре опросник из научного журнала, который разработан для дифференциации "здорового" перфекционизма и патологического. и, вот ирония, 65 баллов из 77 возможных по шкале патологического (и какие-то средненькие 33/77 по здоровому).
здоровый - это круто. это целеустремленность, организованность, воля к достижению целей. а патологический - это нездоровая штука.
тогда я только посмеялась, а сейчас пришла домой, почитала статью про патологический и на первой трети же заплакала, потому что случайно увидела свою целую жизнь, рассказанную мне в какой-то статье. ну, знаете, это может внезапно дать поддых, особенно если ты пиздец устал ковыряться в себе и так многого и не понял, а что-то нащупал интуитивно - и вот тебе подают это все как на ладони.
в итоге читала эту статью и вспоминала, как рассказывала о себе почти все эти вещи - отдельно и вразнобой, иногда вообще как некие противоречия в себе, и хочется смеяться сквозь слезы. много слез, потому что я так устала жить с этим вечным усталым узлом в груди, на который я привыкла считать, не имею права, потому что ничего такого я особенного не делаю.

короче, всем кому интересно - вот статья про патологический перфекционизм.

охуительные тонны рефлексии под катом
я просто принесу все то, с чем ай кен рилейт. и ужаснусь пусть лежит, чтобы я знала, от чего идти

Перфекционизм (от лат. perfectio – совершенство) является личностной чертой, которая предполагает чрезмерно высокие стандарты и невозможность испытывать удовлетворение от результатов деятельности.

Вопреки распространенному мнению о полезности такой психологической черты, как перфекционизм, она имеет дисфункциональную природу. Постоянное и чрезмерное стремление к совершенству приводит к хроническому дискомфорту и низкой продуктивности.

Перфекционист всегда воспринимает других людей как делегирующих высокие ожидания, постоянно сопоставляет себя с окружающими, его жизнь проходит в режиме сравнения. Он планирует свою деятельность исключительно по принципу «все или ничего» и коллекционирует свои неудачи и ошибки, не удовлетворяясь значительными достижениями.
Перфекционисты устают от собственных противоречивых стремлений, которые и образуют основу их внутреннего конфликта. Они хотят многого достичь, но не способны выносить неудачи, поэтому всегда защищаются от ситуации неуспешности.
Перфекционистам свойственны частые негативные аффекты, они остро реагируют на стресс, контролируют свои чувства, страшатся неудач, пессимистичны, склонны к симбиозу, очень чувствительны, не верят в собственные силы. Они предъявляют очень высокие требования к работе и постоянно выискивают в ней изъяны и недочеты.

ЗИС. поэтому я например очень мучительно рисую в последнее время. потому что глаза уже научились видеть - а руки нет.

NU PRIVET. сто лет сука не виделись
Перфекционизм непосредственным образом связан с детским опытом.
как не взорваться от ненависти к человеку, сделавшему это с тобой? сделавшему ЭТО ВСЁ с тобой?

бля, господи. зис. зис.
Многие дети настолько заброшены взрослыми и лишены внимания, что, вырастая, ставят перед собой цель самовоспитания и развития собственными силами, выбирают для себя идеализированные критерии поведения и чувствования. Подобные абстрактные и нереальные стандарты обычно слишком суровы. Определяющим для таких людей часто становится стремление воспитать в себе качества, противоположные родительским.

а я-то удивляюсь хули я НИКОГДА не испытываю радости даже от реально неплохо сделанных вещей. никогда. сколько бы человек мне ни сказали, что оно крутое.
Патологический перфекционизм присутствует на фоне расстройств психики, повышенной тревожности и психосоматических проявлений. Патологическому перфекционизму всегда сопутствует страх неудачи, поэтому люди испытывают потребность избегать неуспеха. Они не способны испытывать удовлетворение от превосходно выполненной работы, и никакое усилие для этого не будет достаточным. Любая задача является для таких людей угрозой и вызовом их самооценке.

Если перфекционист не уверен в своей способности достичь завышенных стандартов, у него может возникнуть «паралич деятельности». Примером подобного избегающего поведения служит привычка откладывать начало какой-либо работы из-за того, что есть желание выполнить ее в совершенстве.

у меня эти желания дико сильны и все равно пробиваются просто на раз
Удивительно, но все положительные черты, демонстрируемые перфекционистами, такие как ответственность, привередливость, усердие и т.д., являются на самом деле реактивными образованиями и направлены против желания быть безответственными, недисциплинированными.


бля привет я за это уже много лет ненавижу себя и считаю всерьез ужасным человеком. ну все нахуй. нахуй, господи.
Несмотря на свою серьезность, сознательность, способность к упорной работе и честность, перфекционисты – очень трудные в общении люди. Они всегда стараются быть хорошими. За подобной демонстрацией стоит сознательная уступчивость и бессознательный бунт, сочетание сознательной покорности и мощного бессознательного стремления к саботажу.

Патологический перфекционизм относится к расстройствам аффективного спектра; подверженные им люди не способны к продуктивной и приносящей результат деятельности. У патологического перфекциониста высокий уровень притязаний, он стремится к идеальности во всем, склонен к выдвижению недостижимых целей, но при этом его «Я» очень беспомощно. Чрезмерное стремление к совершенству порождает у такого человека хроническое состояние безнадежности, и как итог – низкую результативность деятельности.


плакаю очень горько, потому что пиздец. и еще больший пиздец в том, что желание научиться разрешать этот конфликт - оно, сука, растет из того же: "я стану лучше, я стану приемлемым, если научусь жить с этим". бля. бля. хелп.
надо позволить себе сознательный хаос и деструктивность, надо научиться получать удовольствие от процесса, а не результатов... бля. опять все формулировки идут через "надо".
я хочу. надо вспомнить, что я могу хотеть.

пиздец.

привет, я еще даже не досмотрела 3х01 The Magicians но уже умираю от любви, а еще я неистово шипнула квентина с эллиотом, настолько, что даже не хочу об этом говорить, просто сижу и дышу от чувств. ту мач.
болезненные ишьюз, цветные пиджаки и жилетки, покровительство, чужое винтажное сияние, мальчишество частных школ против зажатости и мэджик камс фром пейн. я ебал девятый вал, мне нужен текст, в котором они три косаря слов просто полулежат на диване в physical kids cottage, эллиот красивый в этом своем флере знания и пидорства и лайк олвейз scintilliating, иногда успокаивающе касается головы квентина. всё. шип гоалз.

Обзорам:
<a href="http://namakemono.diary.ru/p208007015.htm">Драббл</a> по Кайлаксу в честь Дня Святого Валентина от [L]лейтенант касатка[/L].

Кайло/Хакс, вырванная из контекста офис!АУ, ДСВ-флафф ради флаффа.

сахар сахар кошмар
Они работают вместе уже больше полугода, когда наступает день святого Валентина; последние месяцы Кайло внимательно отмечает все те разы, что видит боковым зрением мелькающую рыжую голову среди унылого серо-коричневого офисного пятна. И неважно, что их столы находятся почти рядом, и яркие светло-рыжие волосы вечно где-то рядом.
Хакс пьет тепловатую воду из-под кулера; Хакс коротко смеется, откинув голову, и проблескивает белая полоска его зубов, которую тот предпочитает прятать; Хакс сидит допоздна, и у него слезятся покрасневшие глаза, но он упрямо доделывает срочную работу; Хакс уходит, накидывая тяжелый темный плащ себе на плечи.

Четырнадцатого февраля Хакс обнаруживает у себя на столе праздничный шоколад и глядит на него с вежливым недоумением.
Кайло почти больно от этого неуловимо брезгливого выражения бесстрастного лица, и он вместо приветствия интересуется:
- Я смотрю, ты прямо Дон Жуан, - Кайло растягивает губы в неумелой улыбке, словно ему решительно неинтересно, от кого подарок.
- Он плохо кончил, - отрезает Хакс и громко, резко добавляет:
- А у меня аллергия на шоколад.
Он не видит, как у Кайло пальцы сами сжимаются в кулак. В этом кулаке, кажется, можно задушить целый мир - но одна светлая шея с робкой цепью веснушек останется нетронутой. Потому что - страшная тайна - Кайло бывает непозволительно сентиментален, и, самое ужасное, это его шоколад.
Естественно, анонимный, потому что он не настолько опустился, чтобы признаваться в любви в этот слащавый праздник - или чтобы в принципе признаваться в любви.

- Глупый, глупый, глупый праздник, - бормочет сквозь зубы Кайло, когда видит, как какая-то девица из соседнего отдела переминается с ноги на ногу около Хакса. А тот улыбается и кивает, словно действительно рад вниманию. Хакс старается по большей части держать с людьми ровные отношения, и только с Кайло они вечно на ножах - впрочем, это бодрит. Кайло подозревает, что их обоих.
- Глупый праздник, - устало бормочет Хакс, когда возвращается на свое рабочее место, отшвыривает аляповатую открытку и придвигает к себе бумаги. Конца-края которым сегодня почему-то не видно.
Кайло отворачивается, чтобы слепо улыбнуться куда-то в монитор.

Так получается, что в этот вечер они - одни из немногих, кто не спешит уйти пораньше, потому что им идти - некуда; не к кому. Хакс остается работать со своим неожиданно скопившимся завалом, и Кайло тоже зачем-то решает остаться. За подобное хочется отвесить себе хорошую затрещину, потому что он понимает, что он просто разойдутся поздним вечером, едва перекинувшись парой слов, да и те будут недоброжелательными, как это обычно и случается. А его нутро потом будет разъедать жгучее чувство разочарования.
Он знает - и остается.
Впрочем, в районе десяти вечера Хакс выдвигает ящик своего рабочего стола, шуршит упаковкой, а потом вдруг поворачивается к Кайло и тихо окликает:
- Эй, Рен.
Кайло поворачивает голову и с трудом успевает поймать кинутый ему кусок шоколада.
- С праздником, - ухмыляется тот и откусывает от своей половины. - Для голодного мозга полезно.
Кайло чувствует, как в его пальцах шоколад начинает подтаивать, и торопливо откусывает кусок.
- Ты же говорил, что у тебя аллергия? - вспоминает он. - Решил покончить с собой при помощи анафилактического шока?
Хакс неожиданно легко пожимает плечами:
- Я просто устал от гор шоколада и неловких поздравлений в прошлые годы, поэтому стараюсь откреститься от них еще заранее.
- Ты хочешь сказать, что настолько популярен? - фыркает Кайло и принимается облизывать липкие пальцы. Хакс смотрит за его движениями неожиданно пристально.
- Ну, ты-то, я погляжу, вообще никого не интересуешь, - наконец, говорит тот медленно. А потом поднимается, неспешно потягивается и пересекает разделяющее их расстояние, склоняется к сидящему Кайло и целует его в перепачканные шоколадом губы, совершенно ничего не объясняя.
Кайло не торопится отвечать, подозревая подвох.
Хакс чуть отстраняется и почти смеется ему в губы:
- Только ты мог завернуть подарок в черную бумагу, Рен. А потом еще и так нелепо попытаться отвести от себя подозрения.
Кайло обреченно прикрывает глаза. А потом кладет свою крупную ладонь на чужую шею и тянет Хакса к себе обратно. На светлом воротнике останется смазанный темный липкий след, за который Хакс ему еще потом выговорит, наверняка, но Кайло плевать.
- Глупый, - только и говорит он между судорожными вдохами, - идиотский праздник.
- Конечно, - соглашается Хакс. - Хуже не бывает.



***


Вашингтон/Лафайетт, микросиквел к универ!аушке, неловкий проебанный дсв, они всё еще тупят

мда мда мдауш
У Жильбера от волнения слегка пересыхает в горле, взмокают ладони, и длинная белая шея под жестким воротничком рубашки покрывается мурашками.
Он уже почти пять месяцев работает бок о бок с доктором Вашингтоном и под его чутким руководством пишет научную работу, он видит его каждую неделю - за исключением тех редких случаев, когда тот улетает на конференции - и всё равно ему мало. Если честно, Жильберу уже даже не стыдно за эту глухую ревность, ворочащуюся в его стесненной груди, и уговоры, что Джордж - всеобщее достояние, не помогают.
Он чувствует себя безнадежно запутавшимся, потому что те мягкие взгляды, что он ловит, редкие касания, доверительные интонации - всем этим Вашингтон редко одаривает других людей, и Жильберу отчаянно (будто ему шестнадцать) хочется верить, что это что-то значит. Но он знает, что склонен переоценивать чужие знаки внимания, и в этом случае слишком рискует ошибиться - и тем самым всё испортить.
Джордж входит в свой кабинет, небрежно опускает растрепанную стопку писем на стол и принимается своими широкими, аккуратными движениями, в которых чувствуется вдумчивость и сдерживаемая сила, разматывать с шеи шарф, когда-то подаренный Жильбером. От Джорджа веет принесенным холодом и мягким спокойствием.
Жильбер глядит на подмокшие от снега письма - Вашингтон шел из соседнего корпуса.
- Странный праздник, - говорит, наконец, Джордж, расправляя и вешая пальто, - и еще более странными кажутся мне люди, посылающие анонимные признания в такой день.
У Жильбера падает сердце.
Вашингтон смотрит так, произнося эти слова, что Жильберу хочется закрыть глаза и больше никогда, никогда их не открывать, потому что мир улыбается ему в этот день слишком безжалостно. Потому что становится ясно, что его признанию Джордж бы тоже вовсе не обрадовался.
- Ну, - говорит Лафайетт чуть хрипло, облизывает губы торопливым движением, чтобы собраться с мыслями, - может быть, они верят, что вам будет приятно? - он старается говорить как можно нейтральнее. Сознание того, что у него в рюкзаке с цветочным принтом лежит шоколад, который он ни за что не собирается дарить, но все же принес, невыразимо жжет его мысли. - Вернее, любому наверное было бы приятно знать, что его кто-то любит и ценит.
- И не имеет достаточной смелости сказать об этом вслух от своего имени? - взгляд у Джорджа какой-то пугающе цепкий, словно знает, о чем думает Жильбер. - Потому что, видимо, считает эти вещи недостаточно важными, чтобы озвучить?
- А если человек верит, что взаимные чувства невозможны, а молчать невозможно? - вскидывает голову Лафаейтт, готовый защищаться до последней капли крови, неважно, насколько ему важно мнение Джорджа. В конце концов, он - больше, чем просто трепещущее от страха разоблачения сердце.
Вашингтон усаживается в кресло и даже чуть склоняет голову набок, разглядывая упрямого студента. Тот невероятно хорош собой в зыбком утреннем свете.
- Если это может послужить для человека достаточным поводом к анонимному признанию, то грош цена такому признанию - получается, человек хочет вызвать исключительно чувство вины у получателя. Сказать тем самым, что верит, что этот человек считает невозможным ответить на чувства - а такое возможно только если получатель, по его мнению, считает себя на порядок выше прочих людей.
- Да кто будет чувствовать вину за то, что кто-то его любит? - не выдерживает Жильбер, потому что ему становится больно от этой вывернутой логики, словно кричащей: я просто не позволю никому быть рядом; ему хочется со своим сбивающимся во французский акцентом рассказать Джорджу обо всем том, что он чувствует, прямо сейчас, просто чтобы доказать что-то, но стоит ему представить выражение этого обычно спокойного лица, по которому проскользнут недоумение и угасающее разочарование, как он одергивает себя. Не сейчас. Когда-нибудь - когда-нибудь обязательно.
Лафайетт вскакивает и излишне поспешно начинает собираться:
- У меня через пять минут начнутся занятия. Я пришлю вам доработанную третью часть, - бросает он прежде, чем аккуратно затворить за собой дверь.

В тишине кабинета Вашингтон грустно улыбается себе под нос и устало трет виски. Ничего. Может, оно и к лучшему - что он явно чем-то задел Жильбера и теперь может не видеть его в такой день. День, который давно научился даже не замечать - а теперь снова приходится.
Он выбрасывает письма, не вскрывая - потому что слишком хорошо знает почерк своего студента; потому что не хочет знать, есть ли там хоть строчка, написанная этой рукой - или её нет. Он не знает, чего боится больше.



еще я хотела написать что-нибудь по СиН, но всё началось и кончилось фразой
Сегундус стоит около мерцающей, расцветшей посреди снегов розы под его окном.

UPD мелочевку из третьего тура подвезли

3.06 Хакс/Кайло. АУ. Кайло страдает от психического заболевания, передавшегося по наследству от деда. Хакс - личный лечащий врач-психиатр, влюбившийся в своего пациента. Рейтинг любой. А+
читать дальше
Кайло Рен - пациент из достаточно тривиальных, решает Хакс, но с его болезнью работают годами, особенно когда есть наследственная предрасположенность; на монотонной карусели пациент-врач-таблетки они будут медленно плыть вперед, пока Кайло не придется сменить лечащего врача. По каким причинам, конечно, Хакс пока не может представить, но не зарекается - и выписывает ему первый рецепт, чтобы они начали подбирать дозировки.
В темных глазах Кайло такое тяжелое, душное отчаяние, что становится ясно: он не верит, что маленькие таблеточки заставят замолчать эти ледяные голоса в его голове. Голоса, говорящие ему о том, что он недостаточно хорош и никогда не будет.
Хакс неожиданно для себя склоняется через стол и пожимает нервную бледную руку:
- Приходите через две недели - или звоните, если что-то пойдет не так. В любое время.

Кайло оказывается хорошим пациентом.
Он рассказывает о своих вспышках гнева, он рефлексивен, он сам раскапывает себя - насколько у него это вообще получается своим раздробленным сознанием. Он говорит, что панические атаки стали проходить легче, - и пытается неуверенно улыбнуться.
Хакс опускает голову и смотрит в свои записи, хотя обычно зрительного контакта избегают только аутисты. Иногда - очень мешает понимание того, как работает твоя голова, и за какие нити ты потянешь себя дальше - в бездну.

Хакс вспоминает, как отвечал на экзамене по профессиональной этике, с каким пренебрежением перечислил запрет на вступление с пациентом в сексуальные и романтические отношения. "Кто может дойти до такого", думал Хакс, когда ему было двадцать два.
Хакс смотрит на замершего на пороге Кайло - тот не спешит уйти, вглядывается в его лицо пристально, словно чего-то ждет. Словно волк, чующий раненого зверя.
Раненый зверь из последних сил говорит:
- Следующий прием - весной, вы достаточно стабильны, - и закрывает дверь перед чужим лицом.
"Профессиональная этика", думает Хакс. "Не вступать с пациентом в личные отношения".
И остервенело царапает раздраженную кожу аккуратно обстриженными ногтями.


3.19Оби-Ван/Энакин. АУ. К священнику католической церкви периодически приходит исповедоваться молодой человек.
читать дальше
- Святой отец, я грешен, - весело шепчет Энакин, прижавшись к разделяющей их решетке, пытается ухватиться за резное дерево напряженными пальцами. Оби-Ван прикрывает глаза и сидит ровно, не глядя на него, словно языческий божок.
Языческие божки не были против плотского, проскальзывает тяжелая, темная мысль. Оби-Ван выдыхает через нос и пытается обратиться в слух.
Ему не надо смотреть на Энакина - он знает, как тот сейчас улыбается, и эта улыбка, даже расколотая прутьями решетки, не теряет своей пугающей силы. Оби-Ван слушает и мягко задает вопросы - поскольку это его долг.

- Святой отец, я грешен, - доносится привычное. Этот голос, эти интонации, этот вечный полускрытый азарт.
Иногда святому отцу кажется, что это черти вышли из своего котла - как Афродита из пены, потому что это сравнение идет отчаянному грешнику Скайуокеру как ни одно другое - и пришли по его душу.
Ночами его преследует этот голос и говорит о том, как тесно, должно быть, сидит на его шее жесткий воротничок; о тех случаях, когда духовные лица были обвинены в связях с мальчиками; о том, что еще Энакина посещали недопустимые мысли, как тот однажды признал. Оби-Ван переворачивается и утыкается лицом в матрас. Ему хочется сказать мирозданию, что сам Энакин недопустим.

Энакин сидит, привалившись плечом к разделяющей их перегородке:
- Святой отец, я еще согрешу.
У Оби-Вана по спине пробегают мурашки.

3.41 Кайло. Найти про себя фанфикшен в интернете. Попробовать написать свой фанфик, лучше и интереснее.
читать дальше
- Это никуда не годится, - бормотал Кайло Рен, - какие таблетки, какой энджер менеджмент, какие пейринги. Господи, а это вообще зачем? Какие еще жаркие поцелуи?
Он устало помассировал виски.
- Это вносит дисбаланс в Силу, - наконец постановил магистр Рыцарей Рен и, размяв пальцы, подался к экрану.

"И тогда Кайло Рен, широкоплечий, грозный и прекрасный...", - прочитал Хакс и помотал головой. Какие-то странные у магистра Рена были документы в папке "Мировое равновесие" во вкладке "Информационная работа с населением".
Приподняв холеную рыжую бровь, он пролистал еще несколько страниц и остановился наугад:
"Когда сотня повстанцев уже лежала поверженная одинокой тенью в черном, а впереди оставалась только мисия галактической важности..."
Хакс педантично исправил грамматическую ошибку, задумался над неумелым построением предложения, а потом заинтересованно вчитался. Писала явно какая-то малограмотная, но очень вдохновленная образом Кайло Рена девица. Он хмыкнул, подумав, что видела бы та Кайло Рена без его таинственного ореола непонятного героя, со всеми его закидонами - явно бы не была так воодушевлена.
Да и сюжет у неё провисал дико.
Хакс со вздохом выключил голографический экран - нормальных текстов в галактике так пока и не появилось, чего и следовало ожидать.



Второй тур.

читать дальше2.06 Фазма|Хакс|Кайло. Будни главной троицы Первого Ордена. Фазма постоянно подбирает бездомных котят и притаскивает их на базу. Кайло от этого в полном восторге и носится со зверятами, как мамочка. Хакс в бешенстве, потому что у него на кошек дичайшая аллергия. Крэк, юмор, флафф и упорос.
читать дальше

- Капитан Фазма, - ровным синтетическим голосом интересуется магистр Рен в одном из коридоров Старкиллера, - почему ваш доспех… пищит?
Хакс, наблюдающий за ними издалека, прячет сытую улыбку – он давно ждет этого столкновения. Капитан Фазма, высококвалифицированный специалист и первоклассный убийца, как недавно стало известно генералу, тайком подбирает бездомных животных – даже если у этих животных больше восьми фиолетовых слизистых ног - и выхаживает их.
И если этот неуравновешенный Кайло Рен только и ищет повода наброситься на окружающих, то кто Хакс такой, чтобы мешать происходящему.
- Простите, сэр. Больше не повторится, сэр, - чеканит Фазма, а потом все же с неохотой достает котенка.
Кайло даже снимает маску.
А потом вдруг склоняется к мяукающему серому комку и чешет его за ушком.
Хаксу хочется выскочить из-за угла с обвинениями в саботаже.

У Фазмы оказывается потрясающе красивая улыбка, когда она вычесывает комки грязи из шерсти ослабевшего животного, или когда выкармливает его неожиданно ласковыми руками.
Кайло смотрит на происходящее, не дыша. Словно ребенок на действия фокусника, оживляющего голубя.

Однажды Кайло встречает его в полупустом коридоре, сдержанно подзывает к себе - и сует Хаксу котенка в руки.
- Рыжий, - гудит Кайло из-под маски, радость слышна даже сквозь модуляторы голоса. – Тебе подходит.
«Рыжий», - тупо думает Хакс. «Тот был серым. Это что, еще один?».
Он молча смотрит, как алые полосы царапин от маленьких когтей наливаются аллергическим воспалением прямо на глазах. Хакс ненавидит кошек.
«Кот! Ты нашел кота на планете, созданной для разрушения звездных систем!» - хочется закричать Хаксу, воздев руки к потолку, но Хакс ограничивается молчанием. Потому что он – очень воспитанный генерал, и даже не ломает ценных консолей.

- Смотри! – кричит Кайло, забыв о приличиях, и тащит в руках что-то ослепительно розовое. Хакс замечает, как штурмовик-охранник делает вид, что его здесь нет.
Хакс выхватывает у него бластер и с наслаждением сносит выстрелом ценную аппаратуру.
И оглушительно чихает.

2.10 Хакс/Кайло. Хакс оказывается довольно нежным, внимательным партнером. Кайло не ожидал этого, не привык к такому обращению, но понимает, что ему не хватало такого.
читать дальше

Когда Хакс своей тяжестью вдавливает его в кровать, Кайло к этому готов; но когда тот целует его мягко, без того напора, с которым вел к поцелую, к тому, чтобы оказаться с ним в одной постели, Кайло замирает, как перед ударом – именно потому, что удара всё не следует.
Боли и предательства он ждет всю жизнь, и теперь отчаянно не понимает, что происходит, почему не происходит.
Он ждет, что Хакс, с которым они, как голодные звери, раз за разом вцеплялись друг другу в глотки, по-детски пытаясь решить, чья вина и кому её искупать перед Сноуком на этот раз, что он постарается задеть его даже отчаяннее, чем в разговорах.
Он ждет, что они, как всё те же звери, одетые в шерсть и кровь, разбегутся наутро, чтобы в следующий раз снова встретиться как враги на капитанском мостике.
Он ждет очередной схватки – такой, после которой ему действительно придется зализывать душевные раны. Потому что чем тело – не поле боя?
Для Кайло Рена вся его жизнь – одна большая (искусственная) война.
Но он не ждет, что может казаться кому-то ценным.
Хакс запускает руки в его волосы, льнет к его телу не так, чтобы заставить, чтобы подчинить, а так, будто действительно важно быть здесь, важно касаться раскрытыми ладонями и горячим языком. Важно, даже если Кайло не торопится ответить.
Кайло замирает, когда его целуют в живот, когда смотрят без злости, без всего того, что обычно бывает во взгляде; Кайло не понимает, что же в этом взгляде сейчас. Он не понимает, но все же вскидывает руки, чтобы неуверенно коснуться россыпи бледных веснушек на светлых плечах; чтобы сцепить свои крупные руки за чужой шеей. Вскидывает осторожно – потому что приходится напоминать себе, что это не бой.

- Спи, - тихо говорит Хакс, утыкаясь носом ему в шею, когда всё заканчивается.
И никуда не уходит.

2.12 Мэтт/Хакс. Никакого Кайло Рена не существует, есть просто техник Мэтт, который очень интересует генерала Хакса. Повседневность, рейтинг любой.
читать дальше

- Привет, я Мэтт, - неловко сообщает всем новый техник базы, и Хакс случайно присутствует при этом жалком зрелище.
- Иди работать, Мэ-этт, - выкрикивает кто-то со своего места, и Хакс усмехается себе под нос. А потом вдруг ловит обиженный взгляд темных глаз, осуждающих эту улыбку, будто тот вообще имеет право обижаться на вышестоящие чины.

Хакс натыкается на светловолосого техника в коридорах всё чаще, краем глаза ловит его неловкую, чуть сутулую непропорциональную фигуру с крупными руками и словно неоконченными жестами, глупые очки, беспокойные пальцы. Тот словно специально норовит бестолково крутиться везде, чтобы чаще попадаться на глаза.
Но смотрит при этом Мэтт словно сквозь него, будто генерал Хакс ничего из себя не представляет.
Генерал задевает ногой ящик с его инструментами и проходит дальше, будто просто наподдал сапогом песчинку.

Хакса забавляет эта игра в кошки-мышки: я тебя не замечаю – я делаю вид, что не замечаю, как ты преследуешь меня; она забавляет его ровно до тех пор, пока он не понимает, что его начинает всерьез беспокоить возможность проигрыша. Люди начинают приглядываться к Мэтту, привыкать к нему, даже похлопывать по плечу, от чего тот дергается - словно ладони у людей сделаны из раскаленного железа.

- Зайдите ко мне, - говорит Хакс, спокойно глядя в эти темные живые глаза. Слишком живые. – У меня к вам серьезный разговор.
Когда Хакс, развернувшись, уходит, кто-то вслух сочувствует Мэтту.

- У генерала Хакса отличное тело, - бормочет Мэтт в свою тарелку на следующий день, нервно сжимает пальцы.
Его болтовне, как обычно, никто не придает значения. Наверное, и к лучшему.

2.13 Оби-Ван/Энакин, "Мы не на поле боя, учитель"
читать дальше

Хороший джедай зачастую еще перед началом миссии может увидеть её основные трудности, просто прислушавшись к Силе; Оби-Вана тренировал в свое время очень хороший джедай.
В скором времени они с Энакином прибудут на встречу с сенатором Амидалой, и Оби-Ван отлично знает, насколько часто тот её вспоминает. Но сейчас у них еще есть немного времени.
У Оби-Вана есть немного времени, если быть точным.
Он легонько тянет сидящего к нему спиной Энакина за тонкую косичку, чтобы привлечь внимание; Энакин сначала неудобно оборачивается не через то плечо, вопросительно вскидывая брови, и только потом разворачивается к учителю всем телом. Прежде чем тот успеет задать ему очередной глупый вопрос, Оби-Ван касается ладонью его скулы, затем уха, и Энакин неожиданно молчаливо принимает ласку – потому что обычно учитель не склонен баловать его своим вниманием, и он боится спугнуть его.
Оби-Ван притягивает его к себе на колени – господи, мальчик уже давно выше него – и целует так жадно, придерживая за затылок и подбородок, что Энакин, рассеянно гладящий его шею пальцами, смеется ему в губы и говорит неразборчиво:
- Мы не на поле боя, учитель.
- Верно, - говорит тот, прижимаясь лбом к его лбу и переводя дыхание. А потом целует глубже, подаваясь всем телом вперед и притягивая ученика к себе, словно воздух вокруг них с оглушительным ревом вырывается в вакуум из корабля, и это их последний совместный вздох.
Он ни за что не расскажет, но Оби-Вану это и не кажется полем боя; Оби-Вану это кажется курганом над вмурованными в глину костьми, потому что он не чувствует даже, просто знает, что стоит Падме подарить мальчику улыбку после долгой разлуки, и Энакин оставит его навсегда.
Иногда Оби-Вана не покидает чувство, что эти кости – его собственные.


2.15 Квай-Гон/(|)Оби-Ван. Таймлайн после 3 эпизода. Йода обучает Оби-Вана умению общаться с погибшим учителем. Разговор после многих лет разлуки. А+
читать дальше

- Здравствуйте, учитель, - только и говорит Оби-Ван, чуть склонив голову, когда у него получается связаться с Квай-Гоном. У него всегда было столько несказанных слов для своего ушедшего наставника, столько незаданных вопросов, столько всего - и вот он не знает, что же сказать.
Он поднимает глаза на бесплотное лицо, и Квай-Гон улыбается ему, как обычно мягко, будто они не виделись несколько часов, а не десятки лет. Будто Оби-Ван хорошо поработал.
- Я не справился, - говорит, наконец, Оби-Ван после долгого молчания, во время которого замечает, что Йода оставил их. Говорит, потому что они поняли еще много лет назад, что самое важное – это честность. Доверие. И Оби-Ван не может начать с чего-то другого, неважно, сколько лет у него болело сердце от разлуки и как сильно ему нужно сказать об этом. – Энакин, - только и добавляет он, понимая, что Квай-Гон знает, о чем речь.
- История еще не окончена, - говорит тот так спокойно, что хочется поверить. Как обычно поверить, неважно, насколько тяжела ситуация, неважно, что он сам уже успел воспитать ученика и теперь тоже взрослый мастер. – Как ты, мой мальчик? – вдруг спрашивает Квай-Гон. – На Татуине?
- Песок, - неожиданно улыбается Оби-Ван, будто ему семнадцать, а не вдвое больше, - везде. Жесткий, неприятный и забивается всюду… - он продолжает говорить, потому что больше всего боится тишины, которая может повиснуть сейчас. Потому что непролитые годы назад слезы по учителю, оказывается, так и не высохли – и в тишине он точно не выдержит.
Квай-Гон точно не хочет смотреть, как его оплакивают.
- Я так рад, - говорит Оби-Ван наконец, не заканчивая фразы. Ему не надо говорить, как он рад снова видеть человека, ставшего для него целым миром – он уверен, что Квай-Гон как обычно знает, о чем тот думает.
Еще Оби-Ван думает о том, что теплых рук бывшего учителя смерть ему всё же не отдаст обратно.


2.24 По/Кайло и/или По/Бен. "Do I talk first, do you talk first?"
Условное АУ, в которой они успевают встретиться, когда Бену лет пятнадцать

читать дальше

Бен сталкивается с незнакомым ему подростком в коридоре и замирает; он нечасто видит кого-то молодого, полного сил, без этих горьких морщин – потому что старшее поколение носит в себе одну истину: строить новое куда тяжелее, чем ломать империи, воздвигнутые на костях.
Тот смотрит на него в ответ, открыто, спокойно, а потом вдруг улыбается:
- Ты заговоришь, я заговорю?
Бен просто невпопад кивает. Словно благодарит за нарушенную тишину.
- По Дэмерон, - протягивает смуглую руку тот, и Бен пожимает её.
С улыбкой По оказывается настолько захватывающе красив, что Бен боится вздохнуть лишний раз. Словно разрушит этим оцепенение, и тот, наконец, поймет, что перед ним что-то, совершенно не заслуживающее внимания.
Этот момент всегда наступает, Бен отлично об этом знает.
Но По смотрит на него так просто, словно в этом знакомстве разочарований не будет, словно в жизни их может не быть вовсе. Бен Соло в ответ улыбается так неловко, будто стесняется своего крупного рта, - но желание ответить пересиливает, потому что у юного Дэмерона теплые руки, смеющиеся глаза и чудесные непослушные волосы. Такому нельзя не ответить.

***

У захваченного Первым Орденом пилота Сопротивления По Дэмерона уже чертовски затекают руки, и горло саднит от сглатываемой крови, когда его приходит допрашивать сам магистр рыцарей Рен. Тот темной тяжелой тенью входит в тесное помещение, словно заполняя собой пространство, давит на сознание.
- Ну, - раздается глухое из-под шлема, - и кто из нас будет говорить?
По упрямо вскидывает подбородок и поджимает разбитые губы. Плевать ему на очередного палача и убийцу, скрытого безликой маской. Веры его не сломить, внутреннего огня не затушить водой ни одной из планет, думает он. Нет вещи, которой всерьез уже можно ранить его сердце.
…Кайло Рен снимает шлем.


Первый тур.

читать дальше1.01 Хакс/Кайло Рен. Повседневность!АУ. Хакс и Кайло случайно оказываются соседями, снимая вместе квартиру. Долгий обоюдный юст со счастливым финалом.

читать дальше

- Главное – не трогай мои вещи, - говорит Кайло.
- Взаимно, - склоняет голову Хакс в ответ, словно противнику перед тем, как скрестить с ним шпаги.
В воздухе повисает призрачный звон.

Хакс не бывает в комнате Кайло, Кайло не бывает у Хакса – они пересекаются только на кухне, кивают друг другу и считают, что большего от совместного проживания не требуется.

Однажды Кайло готовит себе завтрак; волосы у него по-домашнему небрежно забраны в хвост, и Хакс вдруг замечает родинки на его светлой шее. Тот словно чувствует его взгляд, оборачивается – и спрашивает только:
- Тебе сделать?
Хакс молча кивает и смотрит, как крупные белые руки его соседа на удивление осторожно и ловко разбивают яйцо о край сковороды.
Разломанные белые скорлупки, лежащие на столешнице, похожи на треснувший в этот момент лед между ними.

У Кайло обнаруживается игровая приставка, и тот играет в неё с таким неожиданным азартом, что Хакс не выдерживает.
Когда он слезящимися от усталости глазами видит на часах 3:57 утра, ему почему-то даже не стыдно за проваленный режим и недописанную учебную работу. Он вечно держит себя в строгости, но теплый бок Кайло, к которому он сидит уже почти привалившись, неожиданно снимает груз вечной вины с его плеч.
Это больше не повторится, думает Хакс.
Все под контролем.

Хакс сам же не выдерживает дистанции и в морозное утро кидает в Кайло темно-серым шарфом:
- Надень. Я не буду сидеть у твоего одра, если что.
- На дворе не восемнадцатый век, - бормочет Кайло, - существуют же противопростудные.
И наматывает его.

Когда Кайло отказывают в стажировке, тот словно взрывается, обнажая своё кипящее сердце – Хакс не знает, как тот носит себя с таким видимым спокойствием. Кайло словно маленький ребенок, не знающий, как быть с собственным гневом.
Это удивительно.

Хакс давно знает, что всё уже вышло из-под контроля, - и тянется к Кайло сам.
Кайло неловко улыбается.


1.16 Квай-Гон|(/)Оби-Ван. Радоваться успехам ученика.

читать дальше
Оби-Ван в этот день так устает, что засыпает сидя прямо на кровати в той тесной комнатке, что им смогли выделить, - засыпает, так и не дождавшись учителя.
Квай-Гон только улыбается себе под нос, когда видит эту картину; его падаван, конечно, очень вырос за эти годы, стал сдержаннее и спокойнее, куда сильнее, – и не только физически - но последние дни и впрямь оказались изматывающими. И именно в такие моменты Квай-Гон особенно остро вдруг понимает, насколько тот еще ужасающе молод, каким бы взрослым ни пытался казаться.
Он опускается на узкую жесткую койку рядом и прислушивается к мерному течению силы в нем, одобрительно кивает: тот стал внутренне куда более зрелым и спокойным, и это чувствуется не только в критических ситуациях – и этим Квай-Гон как наставник доволен больше всего. Потому что он хорошо помнит, какая буря кипела в мальчике: помнит и его гнев, и жажду показать себя, доказать, что он достоин внимания и возможности учиться – все эти эмоциональные всплески, что так беспокоили уже однажды не справившегося с учеником джедая. Потому что боль от предательства Ксанатоса так до конца и не проходит, даже с годами.
Но Оби-Ван действительно верит в избранный путь, в своего наставника, и поэтому Квай-Гон и сам все эти годы снова учится доверять; правы были те, кто говорил: хороший ученик это тот, у которого и сам учитель может чему-то научиться.
Оби-Ван – ученик очень хороший.
Квай-Гон трогает его за плечо, чтобы разбудить; тот открывает глаза, сонно моргает, фокусируя взгляд, и вдруг улыбается ему – радостно, как он умеет, но уже без того вызова и одновременной робости, что так отчетливо читались на его лице в тринадцать. Не пытается больше сделать вид, будто он вовсе не спал или что он человек без изъяна и достоин уважения учителя.
Квай-Гон одобрительно кивает в ответ и треплет его по коротким волосам.
Оби-Ван невольно тянется к широкой теплой ладони.

запись создана: 01.02.2016 в 14:15