Внимание!
четверг, 22 мая 2014
22:02
Доступ к записи ограничен
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
URL
U-mail
Дневник
Профиль
12:58
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
Итак.
Я закрыла сессию с одной четверкой и после года разлуки вернула себе стипендию. Мелочь, а приятно. Ну и вообще, мне понравилось, что я реально
все
выучила и все сдала просто как королева этой жизни.
Послезавтра ночером я уезжаю на два месяца на практику в отрыв от цивилизации. Не теряйте.
Дневник на это время я, возможно, прикрою, не знаю зачем, но мне хочется. Вернусь - будут снова пляски с бубном.
А теперь самое охуенное.
В середине августа и до конца сентября я еду в научную экспедицию от кафедры на Камчатку в заповедник на потрясающе красивое озеро.
всио
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
5
)
Поделиться
05:12
бля бля бля
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
девять страниц хурмы для
Капитан Козетта
(спасите, меня дико несет)
КОГДА-НИБУДЬ КАЖДЫЙ АВТОР ПАДАЕТ НА ЭТО ДНО И ПИШЕТ ФИЧОК С ЯЗЫКОМ ЦВЕТОВ
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ.
ПОТОМУ ЧТО МОГУ.
автор:
лейтенант касатка
фандом:
наруто
бегите глупцы
пейринг:
какаши/ирука
рейтинг:
чуть выше R
саммари:
Кто-то решает пообщаться с Ирукой на языке цветов, и ему приходится смириться с бесцеремонным проникновением незнакомца в его жизнь.
примечания:
я забила на разное время цветения и ареал распространения упомянутых цветов, а также на то, что использованная символика вообще относится к викторианскому языку цветов. но кого это ебет, в самом-то деле
ехидный и веселый ирука, не краснеющий на каждом шагу
сто лет не писала рейтинга, так что как вышло
НА ДНОООООООООООО
В один из теплых летних дней, когда Умино Ирука возвращается домой после долгого дня в Штабе, он находит небольшой букет на своем крыльце, мягко подсвеченный сонными косыми лучами заходящего солнца. Слегка увядшие на жаре колокольчики, аккуратно перевязанные шнурком, склоняют свои бойкие лиловые головки.
Ирука берет букет и с улыбкой вертит в руках – наверное, дети. В конце концов, все они не раз бывали у него в гостях и прекрасно знают, где он живет.
Под шнурком находится маленький клочок бумаги, на которым абсолютно незнакомым аккуратным безликим почерком написано: «Сенсей, вы же разбираетесь в цветах?».
Он улыбается – кажется, кто-то решил с ним побеседовать на языке цветов, потому что иначе интерпретировать записку сложно. Ирука, конечно, не девчонка, чтобы ему букеты таскали, но это – совсем другое; цветы – это древнее искусство и глубокая символика. Ну, и если честно, то просто здорово – колокольчики обычно говорят: «думаю о тебе». Это приятно, даже если у тебя нет никаких версий о том, кто же это.
Одно ясно, что это все-таки не дети.
«Думаю о тебе».
Ирука просыпается в приподнятом настроении и с любопытством гадает, кто же это. Почерк ему незнаком, при том, что он вечно закапывается в чужие каракули – что проверяя детские тетради, что отчеты инфантильных старших шиноби. Разница на самом деле невелика, мысленно усмехается он, но никому не открывает этой страшной тайны – суровые дзенины вряд ли будут рады такой характеристике.
Умино все еще думает о букете, когда обнаруживает три цветка на своем рабочем столе в Академии, и на случайность это похоже мало – случайно собрать такие вместе и оставить на чужом столе практически невозможно.
У него даже слегка горят уши, когда он перебирает в руках живое послание. Кориандр, «жгучее желание», гелиотроп, «увлечение» и… бальзамин, вот же нахальный незнакомец. Нетерпение он тут выражает, видите ли.
Зато сомнений в заинтересованности незнакомца не возникает, и Ирука решает ответить.
Вернувшись домой, он выставляет старую треснувшую вазу на окно, чтобы она была хорошо видна, а затем собирает внешне довольно безвкусную композицию из репейника (благодарности), лаванды (сомнения) и мяты (подзрения) – будто просто прошелся по полю. Но его собеседник должен понять, потому что весь букет – один большой вопрос: "кто ты?" с доброжелательным оттенком.
Ирука довольно оглядывает букет и садится за бесконечные тетради и отчеты.
Через десяток проверенных он мысленно стонет, вытаскивая из вороха бумаг измятый грязный листок с безобразными каракулями. Хатаке пишет хуже чем Наруто в свой первый год обучения, хотя Ирука всегда сомневался, что такое возможно. У Умино есть ощущение, что тот прощупывает границы дозволенного, каждый раз сдавая все более чудовищные бумаги. Причем изгаляется тот просто мастерски, настоящий гений; деградирует не только почерк, но и содержание, становясь все более нечитаемым, но при этом ловко вписываясь во все требования, так что Умино не имеет официального повода сказать «поправьте, Хатаке-сан».
Так что он только вежливо улыбается и осторожно берет изжеванное, кажется, всеми нукенинами Хатаке, сочинение о том, как тот провел время на миссии, иначе это и не назвать. А выяснять отношения ему совсем не хочется – еще не сможет, побоится их испортить, пусть на самом-то деле отношений нет вообще никаких, но Ирука себя знает. Вообще история с Хатаке дурацкая какая-то вышла.
В первую же неделю работы Умино в Штабе Хатаке пришел за миссией и успел меньше чем за десять минут ненавязчиво его обхамить и буквально в лоб предложить перепих на одну ночь. Ирука, морально готовившийся к работе с сумасбродными дзенинами, разными гениями и просто неадекватными шиноби всех возрастов и званий, не был поражен так уж сильно, но вот возмущен – еще как. Великолепный Какаши, о котором он столько слышал, меньше чем за четверть часа умудрился сломать изрядную часть его представлений о жизни, и это было чуть ли не возмутительнее, чем само его предложение.
- Хатаке-сан, вас ждет миссия в страну Ветра, - прошипел тогда Ирука, включая всю свою вежливость, но кончики ушей у него горели. – И вы должны были отправиться на нее еще вчера.
Тот, кажется, фыркнул под своей маской и так оценивающе поглядел на него, что Ируку чуть не передернуло от чувства неясной тревоги, окатившего его с ног до головы, будто глядели на него, по меньшей мере, шаринганом. Тремя шаринганами, если быть точным.
- Храбрый маленький чуунин, - цокнул языком Хатаке, развернулся и вышел в окно одним слитным красивым движением.
- Вот позер, - пробормотал тогда Ирука и раздраженно потер шрам на переносице, надеясь, что его последнего комментария так и не услышали.
Это потом он уже узнал, что Копирующий дважды не предлагает, и что больше одного раза вообще не бывает, ни у кого. Узнал в то время, когда Хатаке пропадал на очередной миссии, выданной ему Ирукой. Его это известие довольно ощутимо царапнуло; Ирука и сам не очень-то понял, как угодил в такую идиотскую ситуацию: в поисках оправдания для далеко не образцового поведения Какаши он буквально на следующий день после той истории полез в архивы за его личным делом. Закончил он там копаться через три недели, не просто найдя множество оправданий для него в виде детских травм, но и совершенно по-дурацки превратившись в девочку-фанатку. Ну ладно, ладно, с девочкой-фанаткой он, положим, преувеличивает, но изначальное раздражение чудовищным образом переросло в не слишком здоровое восхищение и отвратительное желание сделать Хатаке счастливым. Ну просто вот комплекс учителя младших классов. У ребенка было то еще детство и теперь ему хочется исправить это, приехали.
Впрочем, когда Ирука думал, что падать ниже уже некуда, потому что он и так уже на дне бытия, снизу постучали: он вспомнил чертово предложение Какаши. И задумался. А затем представил.
Следующие два месяца он провел, мучительно убеждая себя в том, что ему бы все равно не понравилось, да и вообще, он не готов по первому зову лезть в койку кого бы то ни было. Ни за что.
Когда Хатаке приходил сдавать очередной отчет, Ирука молился, чтобы по его лицу нельзя было прочесть все те чудовищные мысли, что бродили в его тихой чуунинской голове. И невольно грубил ему из-под предельно вежливой улыбки, очень боясь разоблачения.
Утром, когда Ирука отправляется в Академию, он находит пару цветков герани на своем крыльце и улыбается – его вопрос поняли. И даже соизволили ответить, надо же.
Герань – знатность, таким образом, это кто-то из уважаемого рода или особо знаменитыми предками.
Любопытно, думает Ирука. И радуется, что из родовитых Учих у них в деревне один только Саске, который точно такой глупостью заниматься не стал бы. Потому что Учиху бы Ирука точно не вынес, ни одного.
Вечером он находит свежий, едва покрытый росой желтый мак, говорящий о богатстве и успехе, и тихонько ворчит, мол, понял уже, какой ты благородный и одаренный жизнью. И скромный, видимо.
Он хочет ответить незнакомцу, но, не слишком представляя, что хочет сказать, решает свериться с книгой – когда-то кто-то из учеников подарил в благодарность очень неплохой справочник на эту тему.
И тут он обнаруживает самое интересное и возмутительное: ее место на полке пустует - книги нет, зато есть записка. На ней все тем же каллиграфическим и совершенно неопознаваемым безликим почерком выведено: «пришлось позаимствовать, чтобы не ошибиться».
Ох, понимает Ирука. Этот человек был в его доме, не потревожив ни единой ловушки, спокойно копался в его вещах. Скорее всего, дзенин, ну или очень талантливый чуунин, что маловероятно. Уровень наглости не тот.
Он рассеянно переворачивает записку и видит еще одну фразу: «Очень симпатичные ловушки, сенсей. Вы всегда так изобретательны?».
- Ну и скотина, - восхищенно присвистывает Ирука. Эта приписка сужает круг подозреваемых куда сильнее, чем информация об известности. Но дзенинов много, и все они не слишком дружат с головой, так что подозреваемых все еще больше десятка человек. Впрочем, Ирука уже подумывает согласиться, потому что подобное начало – это любопытно, ну и не годами же ему мечтать о Хатаке. А если Умино не остановить, с него станется.
Ирука ставит в вазу на окне ответные колокольчики. Он заинтересован.
В Штабе чуунин внимательно разглядывает всех приходящих дзенинов, размышляя о таинственном незнакомце с вопиющим уровнем наглости. Подходят многие, и как назло – все сейчас в Конохе, совершенно не желая сужать ему круг подозреваемых.
Заходит и Хатаке, приносит очередной заблудившийся на дороге жизни отчет. И у Ируки кончается терпение, да и он уже почти убедил себя, что еще пара дней цветочных посланий, и его вытащат из дурацких мыслей о Копирующем. А что терять ему нечего, убеждать себя в этом ему даже не приходится.
Он вежливо глядит на насмешливо протянутую бумажку, брезгливо приподнимает за мятый мокрый уголок, а потом небрежно комкает и, не глядя, отправляет себе за спину в корзину. И попадает. Он тоже может быть позером почище Какаши.
- Хатаке-сан, - ласково улыбается он, - я, к сожалению, не могу принять ваш отчет из-за его неподобающего вида. Перепишите.
Вечером, перед уходом из Штаба, он после небольшой отлучки в соседний кабинет находит на столе японскую камелию, нежно розовеющую в вечерней прохладе. «Легкое превосходство», это ж надо, качает головой Ирука. Его пытаются соблазнить или унизить?
Или просто предупреждают о грядущем?
Когда следующим утром он раздает юным шиноби их проверенные тетради, то обнаруживает в сумке подложенные цветы и уже даже не злится. Набор становится все интереснее – аконит и гортензия. Мизантропия и бессердечность.
Дети с удивлением смотрят, как их сенсей фыркает и не может сдержать смех неизвестно над чем.
Ирука почти очарован происходящим, так что дома ставит небольшой букетик из разных оттенков симпатии и интереса в вазу, прежде чем отправиться в Штаб.
- Хатаке-сан, - снова терпеливо качает головой Ирука, - под неподобающим видом я имел в виду и ваш стиль изложения. Вернитесь к тому, с которого вы начинали пару месяцев назад, - он педантично рвет отчет сперва пополам, затем на четыре идеально ровных кусочка. В воздухе пахнет тревогой, и он даже ждет, что ему сейчас заедут между глаз, но у него слишком приподнятое настроение, чтобы Хатаке его портил.
Ирука, кстати, рассматривает даже самую невозможную версию, что заинтересованным благородным мизантропом является Копирующий, который тоже находится в это время в деревне. А если это и так – хотя тот, по слухам, не изменял принципам, и второго предложения ждать не стоило – то не одному ему можно быть бессердечным мизантропом.
Жаль только, что под маской плохо видно его реакцию.
Ирука готов к тому, что незнакомец может уйти на миссию, но когда от него третьи сутки нет ни записки, ни лепесточка, он чувствует легкий укол разочарования. Он привык, что в его жизнь теперь вторгаются и развлекают его.
И что. И где. Где он?
Что это женщина, Ирука, если честно, сомневается почти с самого начала. Чисто интуитивно.
У него как раз есть время хорошенько поразмыслить обо всем – о цветах, о собственном отношении, о перспективах, пока он ночью дежурит у ворот Конохи. Глупо, конечно, надеяться на серьезные отношения с дзенином, но его устроит даже не слишком длительное приключение, потому что ему нужно яркое пятно в его размеренной жизни с бесконечной рутиной.
Когда он по привычке рассеянно задумывается о Хатаке, мироздание, гаденько ухмыляясь – в этом Ирука почти уверен – подсовывает ему искомое. Тот черной тенью возникает у ворот, мутным взглядом царапает его белеющее в сумраке лицо, и, едва заметно пошатываясь, проходит мимо.
Сердце Умино болезненно скручивается, потому что чуть неуверенная походка легендарного и неуязвимого Какаши пугает его сильнее, чем если бы он приполз весь в крови. А так становится особенно видно, что он обычный смертный, ни от чего не застрахованный.
Ирука, прежде чем успевает хорошо подумать головой, кивает напарнику, дежурящему с ним, и за пару секунд догоняет дзенина.
- Хатаке-сан, - тихо зовет он. – Вам помочь?
Тот оборачивается и устало глядит на него, медлит (в эти секунды Ирука жалеет, что в последние дни мучил его отчетами – еще заартачится), а затем кивает.
- Только не в госпиталь, - упреждающе хрипит он.
Ирука терпеливо кивает ему как ребенку.
- Где вы живете? – на самом деле он знает, конечно, как и еще сотню занимательных фактов о Копирующем и десяток самых популярных баек. Но не может же он в этом признаться.
Хатаке называет улицу, и Ирука качает головой:
- Слишком далеко. Я живу в пару кварталов отсюда, и у меня есть аптечка. А потом, если захотите, я отведу вас домой.
Копирующему не настолько плохо, чтобы вести его, подставив плечо, так что Ирука только иногда сосредоточенно поддерживает его под локоть, когда того заносит. И радуется, что он хороший шиноби, а потому всякие дурацкие мысли и смущение уходят на второй план перед по-настоящему важными вещами.
Добираются они довольно быстро, и Ирука придерживает дверь, пропуская дзенина внутрь, тот сухо и коротко кивает, проходя внутрь. Квартира у Ируки небольшая, но чистая, разве что угрожающе огромные стопки бумаг покоятся на столе.
Хатаке опускается на пол с едва заметным вздохом облегчения, стягивает зеленый жилет, а потом, с едва слышным присвистом сквозь сжатые зубы, – темную водолазку, прилипшую к подсохшей ране на боку. Задета только кожа и неглубоко - мышцы, но крови много.
- Надо было размочить, - хмурится Ирука, глядя на твердую от кровавой корки ткань.
Какаши снимает грязный хитай, не открывая левого глаза, а затем, после секундной заминки, стягивает и маску с лица.
- Мне не смотреть? – осторожно интересуется Умино. Мало ли, почему Хатаке ходит в маске. Лицо-то у него под ней самое обычное, без уродств или несоответствия возрасту, значит, дело в чем-то еще.
Тот отмахивается, а потом спрашивает, где он может умыться.
- Сидите, - в Ируке просыпается командный голос воспитателя юных безалаберных ниндзя, и он поспешно приносит небольшой таз с теплой водой для Хатаке прежде, чем тот додумается опять встать. Тот кивает и с видимым удовольствием смывает пыль и грязь с усталого лица, едва ли не жмурясь от удовольствия.
В это время Ирука уже достает аптечку и опускается рядом, безапелляционно отодвигает дернувшиеся на перехват руки Копирующего и принимается осторожно смывать кровь, а затем промывать рану.
- Не вертитесь, - строго говорит он.
- Мне не семь лет, сенсей, - он гнусаво тянет последнее «сенсе-е-ей», так что сенсе-е-ей тихонько прыскает.
- Иногда вы ведете себя на все девять, - серьезно кивает он и принимается накладывать тугую повязку. – Руки поднимите.
- Вы хамите старшему по званию, - Какаши ехидно изламывает пепельную бровь, мол, а на это что скажешь.
- Можно подумать, вы были образцом вежливости при знакомстве, - отрезает Ирука и мысленно молится всем богам, что Хатаке не станет развивать тему их первой встречи. Но тот молчит и рассеянно глядит на что-то за его спиной.
На цветы, вдруг понимает Умино. Ну и черт с ним. Пусть смотрит.
- Все, готово, - он закрепляет повязку.
- Киньте мне мой жилет, - просит тот. – Если уж не разрешаете мне шевелиться.
- Уходить собрались? – щурится чуунин, но жилет подает.
Какаши достает небольшой шприц из внутреннего кармана и мастерски вводит себе в вену подозрительную красновато-сиреневую жидкость.
- Для глаза, - поясняет он. – Перестарался.
- Вам точно не нужно в госпиталь?
Тот так поджимает бледные тонкие губы, что становится ясно: об этом лучше не надо.
- Тогда, если не хотите, чтобы вас туда отправили, поспите хоть пару часов, - он кивает в сторону футона в соседней комнате. – А потом можете идти.
- Детей вы тоже шантажируете? – с интересом глядит на него Какаши, уголок его губ подозрительно дергается.
- Конечно, - кивает он. – А еще угрожаю физической расправой. Идите спать, а то еще и кормить начну, как в яслях.
И Какаши подчиняется, оставляя вещи разбросанными на полу.
Ирука до поздней ночи сидит над бумагами, потому что выбора у него нет – не идти же спать под бок Какаши. Нет, конечно, тот спит на
его
футоне, все понятно, да и вряд ли это можно будет счесть за приставания, уж к дзенину-то, неизмеримо более сильному, но как-то… мысль заманчивая, но невозможная. Как потом ему в глаза смотреть?
Засыпает он прямо за столом, и последняя искра угасающих мыслей настойчиво напоминает о том, что утром у него будет нечеловечески болеть спина.
Ну и черт с ним. Черт с ними со всеми, он устал.
Просыпается Ирука на своем футоне, один. Он вспоминает минувшую ночь и поспешно садится, оглядываясь. Какаши нет, как и сложенных заботливым чуунином его вещей. Ни единого следа присутствия, подтверждающего-
Ирука тихо охает. На белой подушке лежит нежно-розовый цветок шиповника со свежими, дышащими покоем лепестками. Доброе утро, однако.
Шиповник. «Исцеление ран» на языке цветов.
Ирука откидывается на подушки и, потерянно улыбаясь, глядит в потолок. Вот оно как, оказывается.
Надо подумать, понимает он. Но в голове у него рассеянный белый шум.
Ирука осторожно заглядывает в окно квартиры Хатаке. Тот спит, и Ирука, максимально замаскировав собственную чакру, осторожно залезает внутрь. Он тоже может баловаться проникновением в чужую квартиру, почему бы и нет, в самом-то деле.
И записки дурацкие оставлять (кстати, а почему этот мерзавец не пишет ему отчетов тем аккуратным почерком? Хотя, ясно почему, он та еще задница).
Он кладет на пустой стол ужасно необжитой квартиры треугольником свернутое послание. «Ваш кориандр еще в силе?». И надеется, что Какаши не сочтет его идиотом.
Он уже поворачивается к окну, намереваясь покинуть комнату, и довольно улыбается, как вдруг чувствует крепкие руки, обхватывающие его поперек туловища.
- Отличная попытка, - тихо мурлычет низкий голос над его ухом, не теряющий привычных ленивых ноток. – Для чуунина, - уточняет он нагло.
- Вы… были удивительно точны в описании себя, - любезно отвечает напрягшийся Ирука. К происходящему сейчас он определенно не готов и чувствует себя попавшим в ловушку. – Мизантропия и бессердечность, прелестная смесь. Хотя, я бы не сказал, что вы такой уж богатый и успешный, - прибавляет он, решив, что тушеваться и быть милым после вчерашнего поздновато.
Копирующий поворачивает его к себе и щурится:
- Не удивлен, что нынешние дети такие наглые. С такими-то учителями.
- У учителей могут быть соответствующие кумиры, - Ирука умеет хамить из-под предельно любезного тона. Когда ты по уши в котле бюрократической машины, без этого никуда. – Знаете, гениальные юные ниндзя, члены АНБУ, которые вечно сами заблуждаются на дороге жизни, а потом еще тебе же и хамят. Ролевая модель, вы же должны знать, как это важно.
Какаши фыркает и сгребает Ируку в охапку, тыкаясь носом ему в изгиб шеи, и тот растерянно застывает.
- Из меня отвратительная ролевая модель, - бормочет Хатаке ему в кожу и, к облегчению Ируки, не торопится на него набрасываться. Потому что, если честно, Умино совсем не уверен, что один торопливый раз окажется лучше, чем ничего. Поэтому, может и не стоит начинать. – Мне рассказали, как ты копался в моем личном деле. И как всех замучил расспросами.
Какаши отодвигается и мрачно глядит на неподвижного чуунина.
- Эй, расслабься, - он растерянно смотрит на Ируку, не зная, куда девать руки, и тот вдруг отчетливо понимает, что Хатаке совершенно не знает, что с ним, вдруг заартачившимся, делать. Выражение лица у него несчастное, как у одинокого взрослого, которому дали подержать чужого ребенка, а тот вдруг заплакал у него на руках.
Ну конечно, остальные-то небось и рады были, получив возможность переспать с известным дзенином. А Ирука как обычно.
Ирука всегда «как обычно», поэтому он решает все окончательно испортить.
- Я узнал довольно много всего любопытного. Например, что ты никому не предлагаешь второй раз.
Хатаке пожимает плечами.
- Обычно нет, я не хочу вляпываться в это дерьмо с отношениями. Все вечно на миссиях и имеют нехорошую привычку умирать раньше меня. Да и вообще, - он неуверенно чешет в затылке, почти как маленький Наруто, - ни один нормальный человек не станет встречаться с шиноби. Они же ненормальные.
- А ты образец нормальности, я погляжу, - не сдерживается Ирука. – Так почему? Да еще и так сложно, с цветами. Зачем?
- Потому что ты маленькое очаровательно хамло? – отвечает вопросом на вопрос тот.
- Я не маленький, - категорично отрезает Умино. – Я, конечно, звезд с неба не хватаю, но ничем не хуже других.
- Насчет других пунктов возражений нет?
- Почему? – упрямо гнет свою линию тот.
- У всего должна быть причина? Мне захотелось. А потом мне захотелось, чтобы тебе было приятно, - пожимает плечами Хатаке. Вечно у него все так простою
- О, конечно, мне было чертовски приятно найти в сумке ядовитый аконит.
- Ты смеялся.
- Ты еще и подглядывал, - щурится Ирука.
- Ты до сих пор не понял всю мерзость моего характера, - ухмыляется Какаши. – Я тебе намекал. Вот и расхлебывай теперь.
У Ируки как-то жалобно вытягивается лицо, и Хатаке смотрит на него едва ли не с восторгом. И прежде, чем тот успевает что-то сказать, неуловимым броском валит на кровать и оказывается сверху, так что их лица разделяет всего несколько миллиметров.
- Ты, кстати, так лучше не делай, - доверительно сообщает он. – Скорее всего, я рефлекторно сломаю тебе пару костей, прежде чем пойму, что это было. Это я так, на будущее.
Сердце у Ируки пропускает удар. На будущее.
Нет, он не будет говорить об этом сейчас, иначе этот неловкий разговор будет длиться вечно, всякое выяснение отношений и прочие ужасные вещи. Поэтому он немного подается вперед, касаясь тонких губ Какаши своими.
И когда тот тянется в ответ, он с его же ухмылкой сообщает расслабившемуся дзенину:
- Но ваши отчеты все равно безобразны, Хатаке-сан.
Тот польщено прикрывает глаза, принимая комплимент:
- Я старался.
А потом целует его так, что разговаривать становится совершенно невозможно: язык у него ужасно настойчивый и просто непозволительно точно знающий, от чего у Ируки поджимаются пальцы на ногах. Он прикусывает его нижнюю губу, и когда Умино поднимает голову, пытаясь вовлечь его в еще один потрясающий долгий поцелуй, тот совершенно его игнорирует и принимается целовать за ухом, мягко утыкаясь носом в упругий хрящик уха.
Ирука никогда не мог подумать, что у него на теле есть настолько уязвимое место. Он деморализован, повержен и желает сдаться в безоговорочный плен этих рук.
Руки, кстати, тоже не бездействуют, а мягко скользят под водолазкой, осторожно пересчитывая ребра и ощущая пальцами шаткость его дыхания. Хатаке никогда не признается, но он бы мог лежать вечно, положив руки на чужие бока, потому что никогда так сильно не чувствует биение жизни, как если ощущает чью-то вздымающуюся и опускающуюся грудную клетку руками. Люди очень хрупкие создания, даже выносливые шиноби.
Иногда ему кажется, что шиноби – особенно.
Ирука, чувствующий себя непозволительно неопытным, но полным энтузиазма, осторожно принимается гладить его спину, спускаясь все ниже, а второй рукой скользит по животу. В его движениях сквозит некоторая неуверенность, он откидывается на спину и хмурится:
- Знаешь, ты зря, наверное, это затеял. Я не слишком хорош.
Какаши с легким оттенком ужаса смотрит, как тот опять закрывается перед ним, каменеет и прячется в скорлупу недоверия и испуга. Копирующий может победить почти любого противника, но совершенно не знает, как бороться с подобным.
Ладно, он же гений, напоминает он сам себе. Он справится.
Хатаке приподнимается и садится на бедра Ируки, а тот с тревогой глядит на него, кажется, готовясь к худшему.
- Расслабься, - самым мягким своим голосом просит он. – Тебя никто отсюда не выгонит.
Он наклоняется и кладет руки ему на плечи, осторожно поглаживая, а сам заглядывает ему в глаза, открыв и левый, покрасневший и воспаленный. Для убедительности.
- Ты мне нравишься, - осторожно подбирая слова, продолжает он. – И мне будет приятно все, что ты захочешь сделать.
Ирука неуверенно кивает.
А потом поднимает ладонь и осторожно касается пальцами его груди в области сердца, чувствуя тяжелые удары. И постепенно начинает чувствовать удивительное спокойствие – ему доверяют.
Он смелее проводит левой рукой вниз, а затем и второй, оглаживает, ощущая чужое тело, о котором так много когда-то думал. И понимает, что это не так уж страшно, только совсем невозможно остановиться, потому что вот же он, этот человек, и его можно потрогать, без смущения, можно ощутить, что он рядом.
Он исследует его шею пальцами, острое адамово яблоко, почему-то притягивающее его настолько, что он приподнимается и осторожно целует кожу рядом с ним. Хатаке стягивает водолазку, чтобы ему было удобнее.
Ирука трогает ключицы. Белесые шрамы. Выпирающие подвздошные кости.
Хатаке довольно жмурится и даже позволяет ему оказаться сверху.
Ирука понимает, что две руки и десять пальцев – это катастрофически мало, чтобы успеть везде, и прижимается к поджимающемуся от осторожных прикосновений животу губами. Скользит вверх, до солнечного сплетения, затем рывок вверх, до шеи, линии скул, пальцы перебирают светлые волосы.
Какаши предоставляет ему полную свободу, только стягивает резинку с его волос, которые рассыпаются теплой волной и теперь щекочут его кожу, а он рассеянно цепляет отдельные пряди.
Когда Ирука, увлекшись, доходит до его паха и решительно – так решительно, что ясно, насколько ему нелегко – тянет его штаны вниз, тот его останавливает, перекатывается, вновь оказываясь сверху.
- Не торопись успеть все и сразу. Ты же знаешь, насколько важно последовательное усвоение материала, - Какаши ехидно растягивает губы, но на бледной коже высоких скул горят два пунцовых пятна.
- Ты когда-нибудь перестаешь паясничать? – бурчит Ирука, но позволяет стянуть с себя одежду.
- Иногда я сплю, - уточняет тот, а затем принимается за дело с таким рвением и профессионализмом, что Умино становится неловко за свои робкие попытки. Ну и гадкая мыслишка о гигантском опыте случайных связей тоже отравляет его мысли.
Впрочем, когда губы Копирующего осторожно касаются его и без того напряженного члена, связных мыслей почти не остается.
Да и кому они нужны, в самом-то деле, эти мысли, когда тебе с энтузиазмом и ужасающе возбуждающим причмокиванием отсасывает легендарный шиноби?..
Когда Ирука просыпается через несколько часов, в постели он один. Он старательно заглушает панику, а потом видит на подушке цветок.
Огромная белая калла лежит и буквально сияет своей белизной.
Вот дурак, сердито думает Ирука. Редкий цветок, который не стоит рвать, а ближайшее болото не меньше, чем в паре километре от Конохи. Нет вот, гениальный Хатаке, потрепанный на миссии, все равно отправился, позер чертов.
Идиот, совсем не думает о себе, сердито морщится он.
Под цветком лежит небольшая записка, от которой у Ируки тревожно тянет внутри.
«У меня важная миссия».
Он рассеянно глядит на записку, размышляя о том, какой идиот может дать больному Хатаке миссию, и на всякий случай переворачивает бумажку. И смеется.
«…ранга D. Боюсь, без меня эти дети уничтожат всю редиску Такахаши-сана»
- Как дела, Наруто?
Наруто хмуро глядит на Ируку-сенсея, встав в возмущенную позу, а остальные члены команды номер семь только здороваются с ним и снова утыкаются в грядки.
- Ирука-сенсей, а Какаши-сенсей совсем нам не помогает! – жалуется Узумаки и обвиняющим жестом указывает куда-то в крону листвы ближайшего дерева.
- У меня тяжелое ранение, - мычит Хатаке, удобно устроившись на ветке. – На миссии ранга А получил, - он в упор глядит на Ируку. Тот улыбается и кивает в подтверждение:
- Какаши-сенсею нужен покой.
Он решает не напоминать, что бегать по болотам за цветами у этого взрослого дурака силы есть.
@темы:
фикло
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
7
)
Поделиться
среда, 21 мая 2014
02:05
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
наверное, быть одному - это не признак успеха. но чем дольше голова моя ясна и не забита какой-нибудь дурацкой влюбленностью, тем отчетливее я понимаю, как же это хорошо.
это же не одиночество. одиночество - когда ты понимаешь, что ни один человек не интересуется с тобой и не готов делить с тобой точку зрения, пусть даже и пытаясь уяснить ее в споре; я совсем не одинока, у меня очень много людей, которых я люблю и с которыми мы можем поговорить
но никто из них не пролезает в мою зону комфорта и сокровенного; для меня влюбленность - это деструкция и распад собственной личности. наверное, хорошо, когда тебя начинают заботить дела другого человека, но если это только один человек, которого ты любишь - это весьма эгоистично; ты интересуешься этим человеком, потому что он твой, а свое ты должен знать
и эта зацикленность на ком-то еще отвлекает от собственного, более-менее уравновешенного мира, и мне становится очень некомфортно, мне кажется, что я теряю ощущение собственного "я", превращаюсь в чей-то придаток. и вся радость от любви далеко не всегда перекрывает этот дискомфорт
потому что я могу ненавидеть свою лень или дурные привычки, но мне нравится быть с собой. я умею создать для себя душевный уют или вообще могу окуклиться в собственных размышлениях; я есть всегда, а другие люди никогда не бывают в жизни вечно. поэтому в плане обращенности наружу/в себя я тот еще интроверт. я люблю людей, я люблю общаться с ними, я не могу молчать, мне нравятся разные отношения между людьми, но есть ощущение, что я просто насасываюсь этим всем, а потом сыто перевариваю, и этот процесс я люблю едва ли не сильнее.
не знаю, к чему я это все написала.
доброй ночи, лента, заодно пожелай мне завтра удачи
Вопрос:
завтра экзамен
1. эмбриология не устоит перед тобой, ты все сдашь
44
(58.67%)
2. трррррррр заводной динозавр
20
(26.67%)
3. а я тут мимо гарцевал
11
(14.67%)
Всего:
75
Всего проголосовало: 46
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 19 мая 2014
04:57
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
привет, ребята, я поехавшая
за сегодня я случайно написала эээ больше шести тысяч слов
я не уверена что кто-то здесь это будет читать, но пусть будет
автор:
лейтенант касатка
фандом:
типа оридж
джен, типа будущее, киборг, мечтающий стать человеком, печалька
volo me esse hominem
Эта история берет свое начало в зените расцвета человечества, в те времена, когда генная инженерия давно уже перестала быть чудом и стала инструментом, а на последний не измененный колос пшеницы попала модифицированная пыльца; когда споры об этичности давно уже стали единственной проблемой в вопросах регенерации или ретуши геномов будущих детей; когда уже давно последняя птица спела свою последнюю песню в последнем нетронутом уголке леса; когда человек научился всему, кроме одного - созданию новой жизни с нуля, и признал свое поражение, и стало ясно: богом человеку не быть, тогда и происходит эта история.
В сонной паутине огней мегаполиса, безжалостно ярких и одиноких, запутывается человек.
Дождь барабанит об асфальт, смазывает серый шершавый язык в блестящую под ногами слюду, цветет пузырями на лужах. Злые иглы ливня забираются под воротник толстовки, соскальзывают по спине, заставляя вернувшегося в город после многих лет отсутствия человека раздраженно ежиться.
Джесс, конечно бы мог воспользоваться системой искусственной терморегуляции, которая не сильно пострадала за эти годы, но он упрямо сжимает бескровные губы, нахохливается, как мокрый воробей, и рассеянно бредет, шаркая по лужам.
По сторонам он смотрит неохотно, только жадно цепляет взглядом названия мокрых улиц, и идет, идет, идет. Как проходящая вверх по реке рыбешка, возвращающаяся к месту своего рождения. Да и мокро почти так же.
Он идет так долго, что практически пересекает мегаполис из конца в конец, минуя границу дождя - тому не по силам умыть весь распаренный город; еще через пару сотен метров становится ощутимо теплее - сухой прогретый летним солнцем асфальт отдает тепло под чернильным покровом ночи. Воздух душно цветет запахами.
Нужная улица наконец приветливо выглядывает отворотом с широкого проспекта, и Джесс сворачивает в царство тускло горящих фонарей. Нужный дом типовой застройки глядит в пустоту замызганными окнами первого этажа, а дальше растворяется в темноте.
Третий этаж, седьмая квартира. Сенсорная панель звонка ложится под нетерпеливый палец, мигает красной полоской, считывая отпечаток, и...
...молчит.
Джесс барабанит кулаком в дверь, будто на дворе какой-нибудь лохматый двадцатый век.
Ворчание, шаги, какие-то посторонние звуки, отпираемые замки.
- Кто-
Открывший человек осекается, глядя на ночного визитера. Тот стоит, зябко приподняв плечи, юный, темноволосый и светлоглазый, глядит на него призраком прошлого.
- Ох, - только и говорит хозяин квартиры, грузно приваливаясь к дверному проему. - Вот как. Жив.
Джесс кивает, глядит немигающим взглядом:
- Вы состарились, - констатирует он очевидное. Мужчина, внешне едва лет под сорок, мрачно фыркает:
- Ну, физиология, знаешь ли, беспощадна.
Конечно, они оба преувеличивают. Медицина делает свое дело, люди живут дольше и лучше, и календарный возраст за пятьдесят - это совсем не развалина, это человек в расцвете сил, просто гораздо мудрее, чем в двадцать пять и выглядящий немного старше.
- Говорят, вы участвовали в работах по утилизации, - начинает Джесс, и мужчина осторожно кивает. - И я слышал про liliac-17.
- О.
Когда человечество, перепробовав мир на зуб, наигравшись в природу, вошло в пубертат и потребовало самовыражения, оно решило создать искусственный интеллект. Не просто машину, но разум, и подарить ему тело: человечество так долго читало о киборгах, что решило их создать.
Удивительный синтез техники и органики, доделать механикой то, чего не может пробирка; создание этичного рабства - киборг не человек, он может быть твоей игрушкой и игрушкой науки. И упрямое человечество, провозившись десятки лет, смогло.
Только вот прекрасные и совершенные люди с механическим сердцем оказались страшным напоминанием о смертности и тщетности бытия. Они не старели, они не страдали, они были прекрасны и убийственно равнодушны к жизни. А люди продолжали стареть и умирать, пусть процесс этот все замедлялся и замедлялся.
Киборги, дети интеграции компьютера и органики, оставались сереброволосыми куклами с просчитанными математически реакциями, бесконечно приближающимися к человеку, но так и не достигающими его. Они умели улыбаться, в том числе и глазами, умели имитировать личность, были прекрасными бойцами, если установить соответствующие программы и импланты, у них даже волосы и ногти росли после смерти, совсем как у человека. Но людьми они не были.
Киборги окончательно доказывали беспомощность человека: он может сколько угодно играть в господа бога, но на самом деле он лишь жалкий подражатель. И что на самом деле личность и душа – эти тонкие субстанции, в которых находили себе утешение поэты и романтики – на самом деле голая химии. Потому что сила воли - силой воли, но личность, мечты, характер - ничто перед грубой физиологией, как показал опыт двадцать первого века. Ты можешь любить человека, но если правильно послать сигнал в мозг, ты сможешь увидеть, как твои руки уничтожают его.
И когда системы начали сбоить, а отдельные модели выходить из-под контроля, правительство поставило жирную точку: консервация технологий на ближайшие пять-шесть декад, а дальше видно будет.
Всех имеющихся киборгов изъяли и уничтожили.
Или почти всех.
Джесс и Лайн – тот самый мужчина – сидят на прогретой за день крыше.
Когда-то Лайн был молод, голос его был мягче, а волосы распускались огненным цветком, но сейчас ему уже календарно далеко за пятьдесят, и в уголках его тонкого рта залегли первые горькие морщинки, и среди медно-рыжих волос серебрятся отдельные ласточки старости.
Джесс прислушивается к себе: ему...
странно
.
Он помнит его молодым, веселым; помнит, как тот проводил бесконечные тестирования, такой сосредоточенный и собранный, фанатик науки, который при этом смешно верил в то, что когда-нибудь в киборгах проснется настоящий разум; помнил, в каком он был ошарашенном восторге, когда обнаружил сбой в программах Джесса, и помог бежать. Как крепко пожал ему руку под покровом ночи и велел не забыть перекрасить пепельные волосы для маскировки и беречь себя, и голос у него подозрительно дрожал. Как Джесс понял в ту ночь, что ему всего-то на самом деле едва за двадцать. Тогда - понял только умом, потом, спустя годы, научился чувствовать.
Лайн позволил ему сбежать за три месяца до того, как программу законсервировали.
А теперь легенды приводят его к нему обратно.
- Ты совсем не похож на киборга, - сообщает ему Лайн, глядя в темное небо. – Знаешь, я много думал, почему ты такой.
- И?
- Помнишь, незадолго до твоего побега я выяснил, что у тебя сломалась система биомеханической репарации? Что биологическая регенерация у тебя по-прежнему на высоком уровне, сверхъестественном для человека, но контролирующие твою физиологию электрические импланты не восстанавливаются?
- Один специалист, которому я позволил исследовать меня, пришел к тому же выводу, - кивает Джесс. DG-S7, если быть точным, но он предпочитает имя. – Я попал к нему сильно пострадавшим, - морщится он и решает не уточнять, через какую мясорубку ему довелось пройти.
Лайн удовлетворенно улыбается:
- Значит, у тебя большая часть тканей теперь не имеет контроля. Перелинял как змея, да?
Джесс позволяет себе улыбнуться. Для этого ему уже давно не приходится сознательно активировать нужные участки процессора, он делает это сам.
- Говорят, проводили испытания, - начинает он. – При уничтожении киборгов.
Ученый напряженно кивает.
- И обнаружили, что экстракт водяной лилии разрушает всю механическую и компьютерную часть. Насколько это правда?
- Зачем тебе это? - напрягается Лайн.
Джесс молчит так долго, что тот решает, что ответа уже можно не ждать. Но потом киборг неохотно – совсем как человек – размыкает губы и тихо говорит:
- Я хочу быть настоящим. Настоящим человеком.
- Решил убрать те крохи механики, что остались в тебе? – Лайн устало трет лоб, и ему кажется, будто он пытается что-то объяснить ребенку. - То, что ты по-настоящему хочешь чего-то - уже делает тебя человеком.
- Просто скажи мне: это действительно так?
- Да, вещество не трогает органическую часть. Оно очень летучее, легко проникает в организм даже через кожу.
Они сидят в молчании, оба напряженно размышляют. И Джесс, вместо того, чтобы встать и уйти, после того как узнал все необходимое, вдруг просит:
- Спой мне.
Лайн тушуется. Тогда ему было двадцать и он верил во всякую чепуху. Что искусственный интеллект может стать настоящим и живым, что он может сделать то, что было не под силу ученым, просто относясь к киборгу как к живому. Он верил, и был готов на любые безумства, даже петь колыбельные, когда у исследуемого им DG-S7 случился конфликт процессора и органической части и начались проблемы со сном. Сейчас он солидный человек, давно бросивший эти глупости, да и голос у него теперь стал сердитый, прокуренный, и он точно не собирается-
- Пожалуйста. Это важно, - Джесс серьезно глядит на него из темноты, из-под надвинутого на глаза капюшона, и он за эти годы совсем не изменился. Будто только вчера вырвался из бокса.
Лайн вздыхает, тушит сигарету о крышу и откашливается.
Джесс, поджав острые колени к груди, спит на прогретой солнцем крыше.
Лайн думает о том, что тот давно уже вырвался из оков машины, и теперь нарывается на смерть за глупые идеалы. Но, конечно, Джесс так и не поймет, что не токсин способен превратить его в человека, а разные глупости, свойственные только людям. Иррациональные и дурацкие. Самые человеческие. Одну из которых он и собирается совершить, с совершенно человеческим упрямством.
Он тяжело вздыхает и снова закуривает.
Через три дня, сырым промозглым утром, часа в четыре утра, в лесу у стен города, на поляне патруль находит неподвижного человека, лежащего в траве. Его черные волосы влажно поблескивают, слегка отросшие корни серебрятся лунной белизной.
Он мертво улыбается в пустоту, крепко зажимая в ладони огромный белый цветок, слегка отливающий голубизной, будто сияющий.
В чаще над его головой поет свою тоскливую журчаще-посвистывающую песню искусственный соловей, будто последнюю колыбельную перед вечным сном человека. Глупого, глупого человека.
и это еще не все!
автор:
лейтенант касатка
фандом:
наруто
не спрашивайте
пейринг:
саске/наруто
поиграла в игру "додай себе сам"
самая ревнивая птица на свете
«Он пропал», - говорят все.
«Скорее всего, он погиб».
«На месте битвы нашли только остатки его одежды и огромную выжженную воронку».
«Поисковая группа нашла его оружие».
Если нашли оружие, с которым Саске никогда не расставался, значит, шансов нет, понимает Наруто. И Саске, скорее всего, тоже нет.
Как и у него теперь нет цели в жизни.
Спустя неделю после получения известия Наруто окончательно готов признать, что чертов Учиха значит для него непозволительно много. Потому что сейчас Узумаки днями торчит дома, и мысль о том, чтобы выйти на улицу или отправиться на тренировку вызывает в нем отвращение и апатию – а зачем? Зачем ему тренироваться, если больше некого возвращать?
Хокаге он еще успеет стать, а пока он лучше останется дома.
Нет, обеспокоенных гостей он тоже видеть не хочет. Он вообще сейчас никого видеть не хочет.
Не хочет видеть, и не хочет верить, что этот дурак и правда погиб от чьих-то рук. Прекрасный неуязвимый Саске, да? Ему хочется крикнуть Сакуре, что та ошиблась, что никакой он не идеальный, если позволил убить себя.
Еще ему хочется заплакать, выплеснуть свою горечь и растерянность, чтобы чудовищный ком нервов ослаб в его груди, распустился цветком скорби, но слез нет, глаза у него сухие, будто песка насыпали. Сна по ночам у него теперь тоже почти нет – поверхностный, беспокойный, в котором он изнурительно бежит за неуловимой черной тенью, а та лишь ухмыляется ему вишневыми глазами, очередной раз ускользая.
Поэтому все, что теперь у него есть – темные круги под глазами от хронического недосыпа.
Конечно, со временем становится легче, так что он даже выбирается на улицу за продуктами, но в основном за раменом – никто не станет следить сейчас за тем, что он посадит себе желудок.
От сочувственных взглядов окружающих ему становится тошно, и Наруто впервые рад, что живет совсем один.
Он уже почти готов разговаривать вслух сам с собой, когда мироздание протягивает ему свою ободряющую ладонь.
Он выходит из душа с мокрой головой, зевая, и видит, как на его загаженном столе орудует незваный гость. Крупная черная птица, нахохлившись, сидит возле миски с остывшим раменом и нахально вылавливает оттуда остатки лапши и мяса. Наруто даже фыркает – выглядит это так, будто птица оказывает ему милость, снисходя до этой гадости.
- Пошла вон, - взмахивает он рукой, но черная гостья совершенно не реагирует на хозяина квартиры, лишь со стуком задевает клювом край миски. – Это моя еда, - он приближается, бестолково размахивая руками – всерьез приближаться страшновато, клюв выглядит угрожающе крупным и острым.
Птица, наконец, удостаивает его равнодушным взглядом, тяжело взмахивает крыльями с крупными черными, отливающими глубокой синевой, перьями и неуверенно взлетает. А потом приземляется на его футон и самодовольно клекочет, устраиваясь поудобнее на скомканном одеяле.
- Эй, приятель, ты совсем обнаглел, - Наруто осторожно приближается к собственному спальному месту и с оторопью глядит, как наглая птица нахохливается и прикрывает глаза, устраиваясь для сна.
Когда через пару минут Узумаки осторожно протягивает к ней руку, та моментально открывает глаза и предостерегающе издает щелкающие горловые звуки.
Проверять, что будет, если попробовать дотронуться, Наруто совершенно не хочется.
Эту ночь он спит на полу, не решаясь потеснить наглую птицу.
Наутро выясняется, что птица никуда не делась, наоборот, деловито исследует имеющиеся комнаты и раздражающе стучит клювом по краю миски, намекая, что неплохо было бы поесть.
Ворон – Наруто не уверен, что это ворон, но у него вообще плохо со знанием птиц, так что любая черная птица для него это ворон – так настойчив, что Узумаки приходится надеть майку попристойнее и выйти на улицу, купить еды.
Он приносит себе еще горячий рамен из забегаловки на углу, а для птицы, не зная, что может подойти – немного мяса и разных овощей на выбор. Расчищает стол, на котором и одному-то уже стало неудобно из-за беспорядка.
Ворон опускается на столешницу, не удостаивает овощи вниманием, а от мяса принимается радостно отщипывать небольшие куски, пока Наруто с удовольствием поглощает свой завтрак – или обед уже? – и наблюдает за птицей. Ему уже даже не хочется, чтобы та улетала – жизнь почему-то в ее присутствии кажется не такой мрачной.
Ворон быстро заканчивает с мясом и делает пару шагов в сторону налитых солнцем помидоров, разложенных на столе. По дороге лапки паршивца противно скребут когтями, но один раз он все же поскальзывается на лакированном дереве, и опрокидывает миску на Наруто.
Тот отчаянно ругается, стягивая с себя мокрые горячие шорты, к которым прилипла лапша, а затем мечется по комнате в поисках сухой одежды.
Когда он оборачивается к столу, ворон невозмутимо вспарывает алый бок томата своим острым клювом и одобрительно присвистывает.
В эту ночь Наруто засыпает гораздо быстрее, уже на своем футоне. Птица удобно устраивается на свободном куске одеяла.
Утром он снова один. Черного нахала нигде нет, и Наруто снова чувствует пустоту. Пустоту и злость на самого себя – за вчерашний день он почти не вспоминал о Саске.
Поэтому сейчас, в тишине вновь навалившегося одиночества, он принимается безжалостно ворошить свои мысли и воспоминания. Но не успевает он закопаться слишком глубоко, когда слышит шум около открытого окна.
Ворон встряхивает крыльями, счищает клювом одному ему видимую грязь с перьев, и глядит на Наруто.
- Вернулся, значит.
Узумаки приближается, уже без страха, а потом облокачивается о подоконник, глядя на пенящуюся за окном зелень листвы.
- Ты вернулся. А мой друг, - он поджимает губы, - кажется, так и не вернется никогда. Я не успел за ним придти.
Он вздыхает, потом глядит на ворона, но тот по-прежнему сидит на подоконнике, равнодушно изучая его своими блестящими круглыми глазками.
- Знаешь, - вдруг ободряется он. – Я поговорю с тобой, а то разговаривать с самим собой как-то… не очень, - он зябко поводит плечами, хотя в комнате по-летнему душно, воздух стоит ленивым зыбким маревом. – Понимаешь, есть… был у меня друг. Ну как друг, мы с ним все время ругались. И однажды он ушел из деревни, собираясь мстить. А я пообещал вернуть его, - Наруто рассеянно ерошит волосы на затылке. История неожиданно выходит исключительно незатейливой, когда он произносит ее вслух.
- И этот дурак был сильнее, - птица что-то сумбурно чирикает, - поэтому я тренировался. И еще. И еще. Если честно, - он фыркает, - я тренировался так много, как вряд ли бы стал просто так. А потом я попытался его вернуть и не смог. Он все равно оказался сильнее.
Наруто надолго замолкает.
- А потом я узнал, что он отомстил. И после этого он не вернулся, а исчез. Говорят, умер в какой-то схватке. А я теперь не знаю, что делать.
Он устало садится на пол под окном, и ворон – или дрозд? Наруто совсем не уверен – вскоре спрыгивает с подоконника и внимательно глядит на него.
- И я не знаю, что мне делать дальше. В последние годы у меня осталась только одна цель – вернуть его. Я даже не знаю зачем. Дал себе и ему дурацкое обещание, потому что у меня сердце было не на месте от всего этого, а теперь не знаю, как дальше.
Он замолкает насовсем, понурив голову, и птица делает пару шагов, а затем осторожно трется головой о его безвольные пальцы.
- Голодный что ли, - вдруг стряхивает с себя оцепенение Узумаки и фыркает. – Даже погрустить не дашь.
На следующий день, во время умиротворенного обеда, когда Наруто рассказывает птице какие-то истории про Саске и команду номер семь, и сам же смеется, в гости нерешительно заглядывает Сакура.
Наруто встречает ее в дверях, она напряженно разглядывает его, и вроде остается довольна.
- Ты стал спать, - констатирует она и устало улыбается. Она же тоже скорбит о Саске, вдруг вспоминает он.
- Проходи, - он открывает дверь шире. Он, конечно, не слишком хочет видеть людей, но ему уже легче. Но та мотает головой и поясняет, что ее ждет Цунаде. И осторожно спрашивает, может ли она зайти завтра.
Засыпает в эту ночь Наруто на удивление быстро, на всякий случай оставив окно открытым – вдруг его пернатому гостю опять захочется полетать.
Спит он тревожно – опять сны о бесконечной погоне раскаленной спиралью сворачивается в его голове. И когда становится совсем невыносимо, ему кажется, будто чьи-то руки мягко выдергивают его из тревожного сна, прижимают к себе, согревая и успокаивая. Наруто тихо улыбается и крепче прижимается к источнику тепла и спокойствия.
Наутро его постель оказывается смята, и от нее едва уловимо пахнет чем-то незнакомым. Наруто понимает, что оставил окно нараспашку, и залезть мог кто угодно. Конечно, угрозы не было – любой шиноби старше десяти лет чувствует опасность даже во сне – но все равно… неуютно как-то.
- Что же ты меня не охранял, - ворчит он на птицу, а та невозмутимо чистит перья. – Зачем я тебя кормлю тогда?
Та издает раздраженные горловые звуки, будто может понять, а потом демонстративно вылетает в окно.
Днем Харуно действительно заглядывает к нему в гости, и с удовольствием отмечает, что Наруто повеселел и стал спокойнее. Тот пожимает плечами и предлагает ей чай. И мстительно – оставшиеся для птицы помидоры, которые та неожиданно полюбила.
Они какое-то время рассеянно беседуют обо всем подряд, Сакура рассказывает о своей работе у Цунаде.
- Как ты? – вдруг спрашивает она. – Ну, - она неопределенно поводит рукой, не желая пояснять.
- Нормально, - улыбается Наруто. – Иногда у меня бывает гость. Помогает отвлечься, потому что характер у него мерзотный.
Она только вопросительно вскидывает бровь, но не спрашивает, что же за гость. Может, решает, что это Сай. Характер у него и правда не сахар.
Они сидят бок о бок в теплом молчании, и когда Наруто тяжело вздыхает, она участливо опускает ладонь ему на плечо, заглядывает в глаза своими, беспокойными, цвета морской волны. Глаза у нее и правда очень красивые – хоть это с возрастом не меняется. Другой вопрос, что теперь эти глаза он оценивает просто так, а не потому что это Сакура, за которой он так долго по привычке бегал, а потому что цвет хороший.
В конце концов, за Саске он бегает гораздо дольше.
Когда Сакура постепенно сокращает расстояние настолько, что даже Наруто понимает, что сейчас будет, раздается тревожный клекот с присвистом со стороны окна, а затем комнату наполняет тяжелый шум крыльев.
Узумаки оглядывается, но окно уже пустует, а птица с шумом приземляется ему на плечо, чувствительно вцепляясь когтями не только в майку, но и кожу. Глаза ее так блестят, будто она специально хочет сделать побольнее. Сакура отшатывается в изумлении, моментально напрягается.
Наруто шипит и глядит в обращенный к нему нахальный черный с рыжей каемкой глаз бусинкой.
- Совсем обалдел, - возмущается он. - Кормить перестану за такое.
- Наруто? - Сакура пытается привлечь его внимания. - Что это? - она кивает на пернатого гостя.
Наруто осторожно проводит костяшкой согнутого пальца по горлу сидящей на плече птицы, осторожно поглаживая по ходу перьев, и та едва заметно подается вперед.
- Это птица. Видимо, моя.
- Ты решил завести себе домашнее животное? Это хорошо, - Харуно, кажется, чувствует себя неловко из-за несостоявшегося поцелуя, но за Наруто радуется искренне - хороший знак, интерес к жизни.
- Он сам завелся. Я думаю, это мальчик - девочки такими бесцеремонными нахалками не бывают. Просто однажды я проснулся, а он воровал мою еду.
- И как ты его назвал?
Наруто натянуто улыбается.
- С этим сложно. Я зову его Птицей. Ну или «эй ты». Просто сначала я думал, что он улетит, и глупо давать ему имя, а потом, - он задумчиво трет переносицу, - так привык.
Когда Сакура вскоре уходит, он возвращается в комнату. Птица нагло сидит на столе и глядит на него в упор.
- Похоже, у меня самая ревнивая птица на свете, - фыркает Наруто, опускаясь за стол и аккуратно пододвигает Птице его обед. – Спасибо, - ухмыляется он. – Иначе бы было действительно неловко.
Пернатый нахал совершенно не реагирует на его слова, поглощенный своей едой.
- Слушай, - вдруг говорит Наруто. – А я ведь давно уже ее не люблю, - он рассеянно трет губы и глядит в окно. И думает про Саске, неожиданно даже для себя.
Когда в эту ночь из кошмаров его вытягивают теплые сильные руки, Наруто внутренне к этому готов. Он лежит тихо, выравнивая дыхание и чакру, будто спит мирным сном, и чувствует, как кто-то осторожно прижимает его к себе. Лежать так – чертовски приятно, но он не может себе позволить подобного – мало ли кто это. В голове у него проносятся самые безумные версии.
Наруто сосредотачивается, а затем резко оборачивается, хватая незнакомца за предплечья, перекатывается и прижимает его телом к постели. В темноте видно плохо, но сердце Наруто пропускает удар.
Быть не может.
- Скотина, - растерянно выдыхает он в бледное лицо. – Так ты сам все подстроил. Ты жив.
Саске ухмыляется и даже не пытается вырваться.
- Мне казалось, ты был убит горем. Где же твоя радость?
Узумаки понимает, что руки у него заняты, и потому со злости больно бодает невозмутимого Учиху лбом, чтобы выплеснуть свой гнев, и тот шипит.
- Думаешь, мы тут все сразу бросимся с тобой обниматься? – ворчит Наруто, но дикая радость уже заполняет его, накрывает тяжелой волной вместе с осознанием главного: жив.
- Ты уже бросился, - любезно уточняет Саске и демонстративно ерзает под ним.
- Ты, - почти задыхается Наруто, - да ты все такой же-
Учихе надоедает это, и он резко перекатывается, высвобождая руки, и теперь уже сам прижимает его к футону.
- Я предпочитаю быть сверху, - поясняет он, а потом наклоняется и совершенно бесцеремонно целует Наруто. Тот рефлекторно отзывается, но быстро спохватывается и больно кусает его за губу:
- Совсем сдурел что ли?
- Знаешь, я проанализировал то, что ты мне тут эти дни рассказывал, и пришел к выводу, что ты влюблен в меня как девчонка, - фыркает Саске. – Так что можешь не разыгрывать холодность и отчужденность.
Наруто зло дергается, но Саске со смешком лишь крепче прижимает его к постели.
- Когда это я тебе рассказывал подобное? – щурится Узумаки.
- О боже. Ты же не можешь быть таким дураком, - кажется, впервые теряется тот. - Ты несколько дней кормил меня помидорами.
- Ты! Это был ты, урод пернатый! – Наруто растерянно замолкает, а потом вдруг восторженно спрашивает:
- А меня так научишь?
Саске не выдерживает и смеется, уткнувшись лбом ему в плечо. Потом осторожно поднимает голову и мягко тычется носом в его скулу.
- Ты так хотел меня вернуть, что я решил согласиться, - мягко говорит он. - В конце концов, идти мне больше некуда.
- Знаешь, - Узумаки ухмыляется, копируя его мимику и интонации. – Я проанализировал то, что ты вернулся именно ко мне и тот факт, что ты помешал нам с Сакурой. И знаешь, ты тоже та еще сопливая девчонка.
Саске лениво бодает его головой в шею, а потом прикусывает мочку его уха.
Наруто сдается.
Утреннее солнце заливает комнату радостным светом, и Узумаки недовольно морщится, когда назойливый луч светит ему прямо в глаза.
Он лениво потягивается, смотрит на чересчур довольное лицо Саске и решает, что в мире должна быть справедливость.
- Вставай, - занудным голосом начинает он, а потом кусает его в плечо, и без того украшенное следами его зубов.
- Уйди, чудовище, - пренебрежительно бормочет тот и отворачивается на другой бок. – Тебе все равно еще идти за едой. В доме шаром покати.
- Я один не хочу.
- А я мертв, - отрезает Учиха. – С этим не поспоришь.
Наруто решительно идет в наступление, и вскоре оказывается прижатым к полу совершенно проснувшимся Саске.
- А еще ты недавно признал, что я сильнее, - бормочет Саске ему на ухо, ухмыляясь. Месть Учихи – страшное дело.
Наруто слишком лень шевелиться и доказывать обратное.
Когда через три часа голод становится сильнее лени и удовольствия от томного утра, Наруто все же поднимается и натягивает майку. Критически осматривает свою шею, после чего облачается в комбинезон с высоким воротом.
- Я сварюсь на этой жаре из-за тебя.
Саске пожимает плечами, складывает пару печатей и отряхивается уже птицей. Как он рассказал ночью, это все же черный дрозд, и только идиот перепутает его с вороном.
Учиха хлопает крыльями и вспархивает на плечо Наруто, тот осторожно проводит пальцами по его открытому подставленному горлу.
- Знаешь, - задумчиво говорит Узумаки, - когда все узнают, что ты живой, такое начнется. Думаю, что еще неделя скорби сначала Конохе не повредит.
@темы:
фикло
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
20
)
Поделиться
воскресенье, 18 мая 2014
17:33
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
таки прилетело от
делореан
1.
самое раннее детское воспоминание
ммм, сложно. наверное, все-таки новый год, как я снизу вверх смотрю на нашу елку и она кажется мне огромной, очень.
с тех пор все остальные мне кажутся маленькими и куцыми
2.
последнее прочитанное фикло - пейринг, понравилось/не понравилось, не знаю, цитата оттуда, может быть
ооо. есть у меня такая фишка, что когда все плохо (а у меня сессия) и голова отказывается принимать что-то серьезное, я иду читать фички по гп. ну, гарри - это мое детство, а фиков вагоны и килотонны, можно обвыбираться. и, знаете, иногда они куда волшебнее самих книг
поттер - вообще не мой фандом, но у меня случаются загулы с фиками по нему. банально, гарридраки и снарри - их много, они такие ламповые, ты всегда знаешь, что тебя ждет, только немного в разных вариациях.
последний фик я дочитала как раз сегодня днем, но названия не помню - за последние дня три я прочла не меньше пяти миди и они слиплись в моем сознании в один сладостный ком
3.
зомби-апокалипсис или армагеддон в стиле "вся планета погибла от вспышки на солнце"?
зомби, наверное. потому что тогда от тебя еще что-то зависит
еще вопросы
4.
песня(и), на которой(ых) залипли в последнее время
ХА
ХА
БЛЯТЬ
короче позавчера ночью я пошла заслушать французов с евровидения с их усами. и все. пизда.
два дня у меня круглосуточное се комм си се комм са и свистящий швейцарец
5.
ваше отношение к фангерлингу, в фанаткам и фанючкам, и относите ли вы себя к их числу
ноуп. прямо вот фангерлить - это не ко мне. для меня сгореть от персонажа - это что-то очень личное, о чем я буду молчать скорее всего.
то есть, я горю, кричу, но по фандому целиком.
я не очень понимаю поехавших фанатов, но почему бы и нет, если не впадать в крайность
6.
если бы была возможность, вы бы хотели пообщаться с собой из прошлого (предупредить о чем-нибудь, помочь что-то изменить, избежать каких-то ошибок) или с собой из будущего (попросить совета, узнать, что вас ждет в следующем году, вышли ли вы замуж )?
с прошлым - нет, потому что если и были вещи, которые я мечтала исправить, то сейчас я понимаю, что оно, вероятно, было к лучшему. я очень долго хотела отменить один разговор, но сейчас понимаю, что если бы и стало все хорошо, я бы сейчас не была там, где есть, и не была бы так счастлива
с будущим тоже нет, не хочу спойлеров.
7.
любимый алкогольный напиток?
не знаю, бейлиз был ужасно вкусный. вермут мне нравится, но слишком много неприятных воспоминаний с ним связано
8.
чай или кофе?
кофе, причем гадкий, растворимый. настоящий мне не нравится
9.
персонаж откуда угодно, который, по вашему мнению, больше всего похож на вас
ну, я обмазалась олухами громыко, и полина это очень я
10
. какой иностранный язык вы бы хотели знать, как родной?
английский. я хорошо его знаю, но мне иногда некомфортно и страшно, мол, А ЕСЛИ Я НЕ ПОЙМУ ЧТО ЗДЕСЬ НАПИСАНО/ЧТО МНЕ ГОВОРЯТ
11.
опишите себя 11-ю прилагательными
"поехавшая" и хватит. это как рафаэлло - вместо тысячи слов
салить мне лень, как и вопросы придумывать, сорри
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
17:25
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
экзамены я почти все сдала, остался один, всем спасибо за дайримагию
собственно, ай дунно вот из зис, но у меня случился острый рецидив и ностальгия по наруто. вообще, лет пять назад я им довольно активно обмазывалась и благодаря ему узнала про фички и фандомы, за что и люблю.
просто недавно кто-то в твиттере кинул артов и все заверте-
а сегодня я вдруг осознала, что весь шиппууден ммм про то, как наруто упрямо (уже почти четыреста серий) гоняется за саске. знаете, ничего гетеросексуальней просто не бывает, я и бал, бал и я
на волне осознания и охуения я даже написала что-то с реинкарнациями и положу это здесь
вы. просто. задумайтесь.
типа пейринг, крутите колесо сансары, сектор реинкарнация на барабане
I never shall yield
Till we come face to face
Конец у бесконечной погони один. Финал для обоих, завершение двух путей, вновь схлестнувшихся после долгой дороги в одиночку. Наверное, оно и к лучшему – в конце концов, никто из них не загадывал дальше решающей встречи, которой оба искали. И за этой встречей их могла ждать только пустота растерянного вопроса:
и что теперь
?
Ничего.
Руки у обоих изодраны и перемазаны кровью друг друга и собственной – будто побратались. Дыхание хлипкое, уже почти не цепляющееся за жизнь, и они с трудом сидят друг против друга, зная, что жизнь утекает, и никто не успеет придти им на помощь. И слава богу.
Сил ненавидеть друг друга уже давно нет. Как и делать вид.
- Ну что, - кривится Саске в полуулыбке разбитым лицом. – Доволен? Догнал? – он страшно закашливается, и по вымазанному пылью подбородку кровь прочерчивает пару дорожек.
- Вполне, - хмыкает тот, неожиданно взрослый, по мнению Учихи. Пусть и умирающий. – Теперь ты точно не свяжешься с дурной компанией.
- Я зачем-то связался с тобой, и это было-, - он снова кашляет.
- Самой лучшей твоей идеей,- непреклонно заканчивает за него тот.
Саске фыркает, в углах его белесых тонких губ вздувается небольшой кровавый пузырь. Наруто улыбается в ответ.
- По дурацки как-то вышло.
- У тебя всегда так, - хрипит Саске и закрывает глаза.
У Наруто уже нет сил пожать плечами. Только прикрыть глаза, потому что он так устал, так устал…
Жизнь – жизни – сводят их снова и снова, непреклонно, будто забавляясь: а что будет, если снова и снова сталкивать упрямцев лбами?
Они встречаются, снова и снова. И далеко не всегда узнают друг друга.
Разные страны и имена, разный пол, возраст и иногда видовая принадлежность. Всякое случается, с разными исходами.
Уставший от жизни темноволосый мужчина, одинокий и потерянный, в волосах которого уже змеятся серебряные пряди, находит в выжженной деревне единственного выжившего ребенка. Тот не в состоянии говорить, только испуганно глядит на него испуганными светлыми глазами.
И поначалу очень пугается, когда тот забирает его с собой.
Наруто, впервые приехавший в огромный город, застывает у витрины какого-то магазинчика, и Саске просто проходит мимо; сделай тогда Наруто еще буквально четыре шага, он бы споткнулся и налетел на него.
Но он стоит и смотрит на какую-то ерунду и лишь ловит отражение Саске в витрине. А через пару минут уже совсем забывает об этом.
Один раз Саске успевает умереть за пять лет до рождения Наруто. В другой – они рождаются почти одновременно, в одном и том же крохотном городке, так что их жизни неуклонно длолжны пересечься в будущем, но родители Наруто неожиданно переезжают в другую страну, когда ребенку всего три месяца.
И они в итоге так и не пересекаются.
В одной из жизней они, не зная друг друга, лезут в драку из-за пустячного оскорбления.
Наруто дерется с огромной злостью и энтузиазмом, но не блещет умением, так что через две минуты Саске валит его на землю и садится верхом, нависая и прижимая его руки к земле. Наруто –
зовут его сейчас, конечно, не так
– смотрит на бледное лицо над собой, темные глаза и короткие топорщащиеся волосы и вдруг вспоминает. Вспоминает все.
Саске глядит на обмякшего и растерянного противника и ослабляет хватку, но тот продолжает растерянно глядеть сквозь него, испуганный и ошарашено счастливый.
- Эй, - он щелкает пальцами у него перед глазами, и тот вздрагивает. Фокусирует на нем взгляд, а потом вдруг приподнимается и стискивает его в объятиях, валит на себя, бормочет упирающемуся Саске:
- С длинными тебе было лучше.
Наруто держит его крепко-крепко, и не собирается отпускать до тех пор, пока Саске и сам не вспомнит. Или не поверит ему.
И даст еще один шанс.
Наруто старше его на пару лет, но в этот раз они помнят оба, с самого рождения. И поэтому Саске, случайно увидевший знакомое лицо – чуть-чуть другое, но очень похожее – бросается за ним без раздумий.
Когда они в один из вечеров обсуждают финал их истории, Саске признает, что довел эту битву до такого финала специально.
- Чтобы не пришлось возвращаться? – недовольно щурится тот. – Трус.
Саске спокойно пожимает плечами:
- Я слышал, что связанные смертью от рук друг друга проходят следующие жизни рука об руку, пока не разберутся.
Тот ошарашено молчит, а потом облизывает вмиг пересохшие губы.
- Сейчас мы вроде как разобрались. Так это, получается, конец?
Наруто старше, но он испуганно сжимает его бледную ладонь и честно признает:
- Мне страшно.
Тот пожимает его ладонь в ответ, а потом лезет ему под майку, надеясь отвлечь от дурных мыслей.
- Все будет хорошо. В этот-то раз точно.
Через неделю Саске отправляется в командировку и его поезд сходит с рельс. Всего один вагон размазывает в металлолом, но именно тот, в котором он едет.
Через сорок семь лет пятнадцатилетний Наруто подбирает котенка. Черный взъерошенный проходимец кусает его за палец, шипя, раздирает ему руки, но Наруто почему-то знает, что его обязательно надо забрать с улицы, и только крепче прижимает к себе.
Он не знает, что это значит, да и в этот раз не узнает.
Но как-нибудь, через две или через двадцать жизней, он поймет, что ничего не кончено.
@темы:
фикло
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 17 мая 2014
08:33
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
очень нужно (извините что опять)
Вопрос:
лунная призма, дай мне силу
1. все будет хорошо, ты сдашь
67
(81.71%)
2. тырк
15
(18.29%)
Всего:
82
Всего проголосовало: 67
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 12 мая 2014
08:12
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
меня сегодня ждет пиздец
Вопрос:
дайри-магия спасет тебя!
1. все будет хорошо
61
(82.43%)
2. кнопочка!
13
(17.57%)
Всего:
74
Всего проголосовало: 60
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 11 мая 2014
14:49
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
вау
сач внезапность вери неожиданность, интересно, кто запилил тред
UPD.
покопалась в соо, выяснила, попросившему благодарность
если там будет жизнь, надо будет присоединиться
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
03:45
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
ну что
наверное, у вас и так дохуя и больше постов про евровидение в ленте, но я сейчас даже не поленюсь и добавлю и свой
я рада за кончиту
и рада за всех из лгбт и сочувствующих, потому что, знаете, она - один сплошной манифест, и пусть пригорает у всех тех, кого так волнует содержимое чужих трусов, чужой головы и чужой постели. потому что это слишком крупное событие, чтобы его игнорировать
ну и она просто красивая
потому что когда человек любит себя и не стесняется этого - это красиво
и неважно, сценический ли это образ, или же настоящее отображение себя
это сделано, это здорово, она сияет; да заполыхают недовольные
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
вторник, 06 мая 2014
22:15
Накопилось
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
Знаете, есть сейчас какая-то неадекватная подмена ценностей и понятий.
Когда это стало важнее любить книги, а не произведения, в них напечатанные? Откуда пошла эта мода на "запах книжных страничек" и священное отношение к книге как к вышей ценности? К книге как бумажному блоку в переплете как к вышей ценности, а нее ее содержанию?
Книга уже давно не роскошь, и даже не средство передвижения. Книга не редкость и не вещественное сокровище какой она была в древности; она не предмет гордости, как когда наши родители и бабушки с дедушками в советское время собирали библиотеки книг, купленных по талонам; есть интернет, электроника, что угодно, что позволяет читать что захочешь и когда. Но нет, нет. Именно теперь, в это время информационного изобилия появляется странная мода.
"Ах, электронная книга бездушна, потому что в ней нет шелеста страниц и запаха бумаги и чернил. Ах!"
Это как отказываться есть макароны просто потому, что они покрашены шпинатом в зелененькие, а морковкой в рыжие, а я хочу беленькие. Или не заниматься сексом, потому что порвался ваш любимый розовый чулок, который вам так нравится снимать в процессе, если такая метафора вам ближе.
Чтение становится модным. Причем становятся модным некоторые его аспекты, а не его суть, и это так себе.
Модно показывать, как ты любишь читать. Что ты при этом на самом деле думаешь - не так уж важно. Ебашь селфи с книгой и репости ванильные цитатки.
Чтение - это типа интеллектуально. Как сказать, это на самом деле форма досуга, если мы говорим о художественной литературе читаемой в удовольствие. Вопрос только в том, что ты потратишь чуть больше усилий, читая буквы, а не смотря картинки, а остальное зависит от тебя, потому что интеллектуальность любого варианта (чтения/кино/сериалов) заложена везде примерно одинаковая и на самом деле зависит от того, как много ты вынесешь оттуда и сколько разных мыслей передумаешь благодаря этому. Кто-то и после мультфильма полезет копаться в мифологии северных стран, а кто–то "Улисса" методично прожует и даже не шелохнется открыть "Одиссею".
Модно любить модные книги. Модные циклы вроде "Игры престолов" и "Голодных игр" и... классику. Конкретную. Когда в какой-то группе я от скуки и печали пролистала с сотню комментариев по типу небольших анкет, "Мастер и Маргарита" мелькала в списке любимых книг чуть ли не чаще несчастного очкарика. И - не верю. Булгаков хорош, но не для поголовной любви, и уж тем более - к одной конкретной книге. Так что приходится констатировать, что тренды нынче везде.
И модно трястись над книгами как реликвиями. What the fuck? Давайте я вам просто свою любимую цитату суну:
"– Книги – это не святые реликвии, – сказал в тот раз Трефузис. – Слова могут быть моей религией, но, когда дело доходит до богослужения, я предпочитаю церковь самую низкую. Храмы и кумиры мне не интересны. Суеверное идолопоклонство, присущее буржуазной одержимости книгами, досаждает мне до чрезвычайности. Подумайте, сколько детей забросило чтение лишь потому, что какой то ханжа выбранил их за слишком небрежно перевернутую страницу. Мир полон людей, любящих повторять, что к книгам «следует относиться с уважением». Но говорил ли нам кто нибудь, что с уважением следует относиться к словам! Нас с ранних лет учат почитать лишь внешнее и видимое."
Конечно, следует различать: есть книги, которые я ни за что не отдам, но не почему-нибудь, а просто потому, что для меня это вещь с историей. И у вас такие есть. Вот эта от любимой бабушки с ее пометками карандашиком. А за этой вы объехали в жаркий летний день половину города. И на месте этой книги могла бы быть ваза, суть бы не поменялась.
Бумажные книги хороши, красивы, удобны и приятны, но не стоит возводить их в ранг абсолютной ценности. Очень удобно прикрываться Бредбери и его "451 по Фаренгейту", воспевая книги, и чувствовать себя интеллектуалом с нерушишым фундаментом из одного аргумента. Только вот что, ребята, там же соль не в том что "боже мой, как можно сжигать книги!", а в том, что, лишенные текстов и их единственных тогда возможных бумажных носителей, люди учили эти книги наизусть, чтобы с ними осталось содержимое. Содержимое, а не блоки клееной бумаги.
Но нет, сейчас человек будет больше стыдить вас за то, что вы загнули уголок у книжки, а не за то, что вы не читали ни Кафки, ни Довлатова, ни Тургенева.
Ну а вишенка на этом расплывающемся торте - снобизм.
Конечно, мы будем фотографироваться по ночам с прижатым к груди томом Ивлина Во или ходить гулять со сборником Мандельштама, отстаивать их и делать все описанное выше, но мы же потом будем с интонациями актрис погорелого театра предлагать сжечь "Сумерки" и "Пятьдесят оттенков серого" или пилить лук, как поливаем бензином романы Донцовой. Двоемыслие, батенька.
Хотя, что уж там. Чтение как модный атрибут - возведем в культ; незнание - сила, аминь.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
13
)
Поделиться
03:23
мизерабли
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
привет господа пацаны
села я в тред и сгорела, знаете ли. дичайше зашла тема с фем!Грантером, и когда не помогла даже метафорическая ванна со льдом, я ушла рисовать, вот насколько все плохо
А ПОТОМ ЕЩЕ НАРИСОВАЛА
короче, аж два скетча с двумя принципиально разными версиями
циничная раздолбайка и закомплексованная девочка с кучей траблов и нелюбовью к себе
и со второго варианта меня тащит подозрительно сильно
OH MY FRIENDS MY FRIENDS DON'T ASK ME WHAT THE FUCK IS GOING ON
@темы:
les mis
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
пятница, 02 мая 2014
19:13
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
я вообще запощу это отдельно, потому что вы не слышите, как я кричу
макганн. в паричке. за что
спонсор пламени
TimeWarLord
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
34 -
1
2
)
Поделиться
18:47
я просто положу это здесь
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
брайан фуллер развлекается у себя в твиттере и постит фоточки
and here's what you missed on Glee
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
3
)
Поделиться
14:13
фичок
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
в конце концов какая там анонимность
и вообще, так давно не писала ничего в тред
а уж по прувер/жоли вообще никада
Пишет
Гость
:
02.05.2014
в 02:51
Вонни, я прнс
Волосы Прувера лично для меня причесаны как-то так:
Извините, нашлось только на картинке с розовой бабой
Не, ну вы понимаете, что вряд ли можно написать что-то адекватное за час в глухой ночи. Но regret nothing.
Прувер/Жоли, бессвязная драма
Прувер любит Жоли, свои стихи и своих немногочисленных друзей.
Но больше всего Прувер любит свои волосы. Последний раз он стриг их, когда ему было тринадцать и он сбежал из дома, со злости обрившись налысо.
Потому что они - его символ, его щит. В его волосах - его жизнь, его память, память о всей той боли и унижениях, которым его подвергали; память, от которой он не намерен отказывается, потому что, знаете, боль - лучшее горнило для переплавки сердца из тонкой и ломкой проволоки в острое стальное перо. И Жеан гордится тем, кем он стал; гордится, что те, кто делали ему больно и плохо, давно остались за поворотом на идущем вверх серпантине жизни. Что он шагает вперед, но остался таким же угловатым, с бледными, чуть веснушчатыми запястьями, с пенистой гривой своих русых волос, отливающих медью и медовой желтизной, и никто не смог ничего с этим поделать. Что он тот - кем хочет быть.
Человек отчаянной храбрости, со стальной струной внутри, натянутой так, что об нее можно порезаться, он пишет стихи более нежные, чем увязшее в первой любви шестнадцатилетнее сердце. Потому что не стоит множить скорбь, абсолютно уверен он.
Когда Жеану исполняется двадцать три, и он приходит в гармонию с собой, с миром и своим талантом, жизнь с усмешкой дает ему пинка.
Жоли, когда узнает, долго сидит на кухне, бессильно спрятав лицо в ладонях, будто хочет закрыться от этого ужасного мира, и Пруверу куда больше жаль его, чем себя. Потому что с ним-то все ясно, а что будет с Жоли?
Тот поднимает на него глаза, полные такой смертной тоски, какой вполне могли полниться глаза Христа в Гефсеманском саду. Несчастный ипохондрик, трясущийся над любым першением в горле и аллергическим насморком, вечно натягивающий на его непослушные волосы шапку, перелечивший Жеана в пять лет от сотни болячек, в большинстве своем мнимых, утопивший его в своей заботе, проглядел огромную тень давно заслонившую солнце.
- Какая стадия? - тихонько спрашивает он, и у него такой ком стоит в горле, что голос западает, как разболтанная кнопка радиоприемника.
- Четвертая, - пожимает тощими плечами Жеан и капает валерьянку в его любимый стаканчик.
Жоли не может поверить - нельзя проглядеть такое, если ты не слепой болван. Нельзя. Проглядеть у человека, которого ты обожал все это время.
Жеан в последние месяцы и правда отощал, но лучился таким спокойствием, что он даже не вздумал тревожиться. А свою слабость тот упрямо прятал от него, с ужасом вдруг понимает он, оглядываясь на те дни, когда Прувер оставался дома, но почти ничего не писал. Говорил, что обдумывает и планирует, просил дать ему одиночества и тишины.
От мигреней Жоли сам притащил ему пачку разных болеутоляющих, когда Прувер однажды рискнул пожаловаться ему.
Жоли с ужасом понимает, что все было, но он проглядел. И он ненавидит себя, потому что еще полгода назад у них могло бы быть долго и счастливо. Теперь у них есть одно: неотвратимый финал.
- Зато, - улыбается тонкими шелушащимися губами Прувер, выглядящий совершенно как обычно, - мне не придется прощаться со своими волосами. Химиотерапия не оставила бы мне шансов, - он запускает пальцы в свою свободно заплетенную косу и нежно перебирает волнистые пряди. Так же нежно он смотрит только на Жоли по ночам, если тому снятся кошмары.
И, глядя на эту улыбку, Жоли ненавидит себя еще сильнее. Если он будет ненавидеть, не останется времени для страха.
Оставшиеся месяцы пролетают с ужасающей скоростью.
Жеан угрюмо отказывается от паллиативной помощи, и когда Жоли спустя неделю продолжает все так же упрямо просить его дать помочь, он хватает его пальцы своими, ледяными, и бормочет:
- Я не могу терять это время. Пока я чувствую - я горю, я могу говорить; я я не могу лежать одурманенным, понимаешь? Я должен успеть.
Жоли горько кивает. Он не особо понимает, если честно, но по выражению любимого лица понимает главное - надо делать так, как просят. Когда
так
просят.
Поэтому он смотрит, как тот действительно сгорает у него на глазах, становится бледнее, лихорадочно пишет, будто выжимая себя на бумагу подчистую.
Чувствует, как тот ворочается по пол-ночи, когда не помогают даже обезболивающие, и в дни уже не Жеан ловит его в кольцо своих рук после страшного сна, а он сам крепко обнимает его со спины (тот теперь отказывается спать лицом к нему) и прижимается губами к его сухой коже горячего лба:
тшш, мой милый. Позволь мне помочь.
Каждый вечер Жеан неизменно садится у его ног, и тот берет тяжелый, холодящий руку костяной гребень, расчесывает его длинные густые вьющиеся волосы, которые едва ощутимо пахнут дегтярным шампунем, будто костром и листьями. А потом снова заплетает, до следующего вечера.
Прувер в такие минуты прикрывает глаза. Это единственная привычка, от которой он не отказывается в пользу судорожного выплескивания своего умирающего сердца на белую бумагу.
Потому что Жоли расчесывает его волосы каждый день с момента их первой встречи, когда какие-то идиоты избили Жеана и залепили его отросшие по плечи волосы жвачкой. Эти вечера - последний еще не сожженный мост в старую жизнь.
Живут они все хуже - Жоли вынужден бросить работу, и они переезжают в его маленькую квартирку, оставленную родителями.
И там, на старом, пропахшем нафталином диване в комнатке Жоли угасает звезда, прямо у него на руках. Звезда, которую он случайно поймал однажды.
Самое ужасное начинается, когда происходит первый эпилептический припадок и небольшие провалы в памяти.
Последние дни похожи на парную агонию.
И если Прувер хрипит от осязаемой боли, а дыхание его похоже на хлипкий карточный домик, то Жоли мечется, будто тигр в клетке и истязает себя сам.
Он не имеет права позволять ему так страдать. Но он не имеет права идти против его воли. Иногда он почти снимает телефонную трубку, но потом понимает, что слишком много раз Жеан настойчиво требовал не мешать ему в лихорадочном угасании.
Что тот хочет пройти весь путь сам, а не на морфийных костылях.
Жоли этого не понимает, ему отвратительно от всей ситуации, но он знает, что когда все будет кончено, он будет ненавидеть себя, если что-то сделает против его воли.
Впрочем, он и так будет ненавидеть себя, потому что эгоистично позволил ему страдать.
Он тонет и тонет в этой бесконечной спирали вины.
Жеан больше суток лежит в беспамятстве, и когда он глухо стонет, Жоли приносит ему воды, потому что большего количества обезболивающих тот не выдержит.
Часы и минуты сливаются в серую резину, слипаются в бурый пластилиновый ком и звучат надрывным чаячьим криком в его ушах.
Когда в очередной раз случайно уснувший Жоли заходит в комнату со стаканом воды, Жеан лежит уже без движения, его острые ресницы больше не вздрагивают, ужасной бледностью как акварельными пятнами залито его лицо в последнем наброске. Редкие веснушки смотрятся неосторожными брызгами дрогнувшей кисти.
Жоли крепко сжимает пальцы на граненых стенках стакана, так что лунки ногтей белеют, сравниваясь с тоном кожи Прувера.
Прежде чем что-то делать и кому-то звонить, абсолютно потерянный, он берет тяжелый костяной гребень с колченогого столика и бережно расчесывает блестящие волосы, едва ощутимо пахнущие костром и листьями.
В самый последний раз.
И уже не заплетает.
Пойду и сам поплачу
URL комментария
@темы:
фикло
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
четверг, 01 мая 2014
21:30
почти твиттер-стайл
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
дочитала с утра космобиолухов, поняла, что деваться некуда, и эколухи и психолухи ждут меня, потирая свои космические лапки
мне жаль тебя, любимая лента
пытаюсь готовиться к экзаменам, но вы знаете, как это бывает
вообще это довольно печально
сходили сегодня погулять с
Constanze
, оказавшейся совершеннейшим котиком
москва очередной раз подтвердила гордое звание песочницы - оказалось, что мы учились в одной школе
теория вероятности долго плакала в уголке, пока мы обгуляли изрядный кусок набережной, поговорив не только за хорнблауэра и космобиолухов, но и школу, британские сериалы, монти пайтонов, детские краши и шипы и учебу. короче, обо всем вообще
теперь по чьей-то вине у меня качается "Звездный крейсер Галактика" и добавлена на ближайшее будущее книжка Алана Камминга
а я должна героически делать вид, что гистология меня интересует сильнее
словом, люблю весь мир, а котика Констанс - особенной любовью
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
9
)
Поделиться
среда, 30 апреля 2014
20:37
привет
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
на меня. подписываются. люди.
я слегка в прострации
то есть, я понимаю, что я вернулась на дайри и снова произвожу какую-то сомнительную активность, но мне казалось, что я забилась в такой илитный уголок горения, в котором даже не стоит надеяться найти новых людей
НО.
я даже изменю традиции и попривествую новых людей на борту этого догорающего фрегата
во-первых,
Madwit
, добро пожаловать обратно
во-вторых,
марилу.
или
ланн
, я тоже формально поприветствую, хотя неделя совместных танцев с бубном превращает это в формальность
lftnjnfr
, ВЫ КТО.
хотя судя о вашему дневнику вы имеете отношение к серпент
и помню, что был кто-то еще, кого я забыла :с сорри
короче, я рада всем, пурпур
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
3
)
Поделиться
15:49
космобиолухи
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
мне так лень писать свой пост что я просто сделаю вот так
там все равно уже все сказано
30.04.2014
в 15:24
Пишет
Madwit
:
Нет, ну это уже ни в какие ворота.
Вот так живешь, живешь...
"Я не люблю слэш!"
- говоришь.
"Бесит, когда начинают шипперить всех подряд мужиков, по поводу и без!"
- говоришь.
"Да ну вообще к черту романтические линии, явные и воображаемые, дайте мне ПРИКЛЮЧЕНИЯ!"
- говоришь.
А потом читаешь безобидную с виду книжку, ничто не предвещает...
Купи-корабль-десантник-на-пенсии-пираты-неудачники-напились-финансы-поют-романсы...
Пару пилот — навигатор подбирали тщательнее, чем супружескую.
Ты думаешь - НУОК.
Но уже тянет, тянет дымком.
А потом...
Космос-корабль-набрали экиаж-какие-то-проблемы-тралалалала-биоклавиатура...
По левую руку от навигатора стояла открытая, наполовину уже пустая банка сгущенки, рядом лежала яркая пачка чипсов, раздражающе шуршащая даже на вид. Время от времени навигатор сгибался пополам и душераздирающе кашлял; тогда излучаемый экраном свет рыжил его волосы особенно отчетливо.
(...)
Глаза у него, как у большинства рыжих, оказались светло-голубые, но на этом сходство с покойным командиром заканчивалось. Ни поросячьих щек, ни сливающихся в мерзкие коричневые пятна веснушек — только редкие крапинки на выступающих, с лихорадочным румянцем скулах, тонкие обветренные губы, бледный лоб; парень явно чувствовал себя неважно, но взгляд был ясный и уверенный. Тоже небось выпросил у доктора зеленую таблеточку.
ЛЮБИМЫЙ ЦВЕТ. ЛЮБИМЫЙ РАЗМЕР.
С разбегу просто, как будто в первый раз видишь такого персонажа.
По идее должно быть стыдно. Но нет - не стыдно.
И добивающий:
Космос-космос-тралалалалала-...
Парочка из пилота и навигатора получилась забавная: тихий, худощавый и вдобавок осунувшийся из-за болезни Дэн — и рослый, шумный, азартный Тед, мигом заполнявший любое помещение, в которое заходил. Даже в пультогостиной народу без него казалось вполовину меньше. Тем не менее парни быстро сработались, идеально дополняя друг друга.
И всё.
НАКРЫЛО.
Судя по реакции мужа, для сторонних наблюдателей всё это выглядит так:
читать дальше
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
9
)
Поделиться
вторник, 29 апреля 2014
00:37
понеслась
сделай еблишко попроще, духовный советский мальчик
короче я как горшочек не могу не варить
но варится только альтернативная анатомия и хуита :с
пойду спать
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
12
)
Поделиться
Последние
1
…
10
11
12
13
14
…
20
…
40
…
52
die schatten werden länger
лейтенант касатка
МЕНЮ
Авторизация
Запомнить
Зарегистрироваться
Забыли пароль?
Записи
Календарь записей
Темы записей
75
les mis
69
фикло
41
учебка
32
иисус мне больше не прикольно
26
филины в огне
16
star wars
15
как сделать так чтобы отпустило пожалуйста
15
DW
13
Я НЕНАВИЖУ ЭТОТ ФАНДОМ
7
рисунки
5
картинки
5
на волнах золофта
5
AWESOME WOW
4
books
1
хрнблр
1
сериалы
1
Sherlock BBC
1
мое.. кхм, творчество
1
illburnyourheart
1
Намаке читает
Все темы
Список заголовков
Главное меню
Все дневники
Главная страница
Каталог сообществ
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Техподдержка
Статистика
Наверх
Главная
Случайный дневник
@дневники: изнутри
