К О Р О Ч Е
тур на пои-фесте закрыт, и сейчас я вывалю вам фичков
если вы все еще не верили, что меня жестко протащило, то вот:

#1. 1.9 AU, психушка
Исполнение номер три
В коридорах пахнет стерильностью, моющими средствами и - совсем слабо - едой. Этот мерзкий больничный коктейль запахов, от которого делается дурно всем посетителям, липкими руками заляпывает коридоры.

Мистер Ф., человек тихий, интеллигентный, парализованный ниже пояса - давняя травма позвоночника - почти нормальный член общества. Очень умный, рассудительный и хладнокровный, только вот мистер Ф. слишком занят, чтобы отвлекаться на жизнь в обычном мире, у него слишком много дел. Медсестры, которые возят его коляску во время недолгих прогулок по этажам, знают, как тот исступленно бормочет, почти не замолкая, и выписывает столбики цифр на любую бумажку, которая попадется. Так как мистер Ф. из тихих, бумаги и тупых карандашей ему дают, сколько душа пожелает.
Иногда мистер Ф. вдруг поднимает голову и рассеянным, оцепенелым птичьим взглядом обводит помещение, в котором оказался, будто в поисках кого-то. Только у мистера Ф. нет родственников, нет друзей - ни единой души.
Он совсем, совсем один.

Мистер Р. - случай особый. Бывший военный с отличным послужным списком, тоже из тихих, человек с огромным сердцем. Его, повидавшего столько смертей и забравшего столько жизней, надломил вид безжалостно убитой любимой девушки. Не то что бы резко сломал, но подкосил, так что тот постепенно начал терять человеческий облик.
Сейчас он уже два месяца не разговаривает. Совсем. Ни слова. Но, кажется, все понимает, только его пустой взгляд всегда смотрит куда-то чуть выше и левее твоего плеча.
Доктор Картер очень интересуется этим случаем и поэтому старается держать мистера Р. под максимальным контролем - еду ему приносят в одиночную палату, а самого практически не выпускают. Все равно тот не пытается идти на контакт с людьми.
У мистера Р. существует только одно развлечение - сбегать из-под надзора доктора Картер. Впрочем, медбрата Фаско он подкупил еще полгода назад, когда только попал в отделение и еще не совсем потерял желание разговаривать.
Поэтому однажды, когда Фаско приносит ему завтрак, он кивает на дверь, требуя выпустить его в коридор.
- Нет, приятель, сейчас не выйдет, только ближе к обеду, - обещает тот.

Мистер Р. бредет по коридору и пьет свой остывший кофе из мягкого стаканчика, который ему принесли еще на завтрак. Прочие пациенты лечебницы сидят в общем зале и занимаются своими делами - кто пытается играть в шахматы, кто смотрит кино. Только один из них, смешной человечек в инвалидном кресле, сидит в темном углу и не обращает внимания на кипящую вокруг жизнь.
Мистер Р. тоже ищет тишины, поэтому присаживается в кресло неподалеку и отхлебывает кофе.
Его сосед поднимает на него рассеянный взгляд, кажется, с трудом, фокусируется на нем и от неожиданности роняет бумагу.
- Я искал вас, - лихорадочным шепотом сообщает он. - Без вас они гибнут, гибнут... Вы должны мне помочь.
Р. склоняет голову чуть вбок, щурит серые прозрачные глаза удивительной чистоты, а потом протягивает ему свой кофе. И руку для пожатия.
- Гарольд, - сообщает ему парализованный мужчина и жмет его руку с каким-то удивительным облегчением.
Р. облизывает пересохшие с губы.
- Джон, - наконец, хриплым от долгого молчания голосом сообщает он. Это его первое слово за последние два месяца. И, судя по всему, не последнее за сегодня.
- Машина выдала мне новый номер, - взволнованно сообщает Гарольд и принимается искать свою бумажку у себя на коленях. Джон находит ее первым, лежащей на полу, так что поднимает и внимательно вглядывается в столбики цифр. А потом кивает, будто понимает, что все это значит.

- Что на обед? - неподалеку сварливо спрашивает пожилой пациент, играющий в шахматы, у молоденькой медсестры, работающей всего третий день в их отделении.
- Овощной суп, - поспешно отвечает та.
- И все?
- И яйца, - испуганно прибавляет девушка, - "Б-бенедикт".
Риз, сидя в углу со своим новым знакомым, почему-то улыбается - ему кажется, что у него впереди увлекательнейшая жизнь. Полная правильных поступков и интересных загадок.


#2. 1.13. Кроссовер с "Темными началами"
Беспощадное уруру
легкая АУ, в которой все как было, только у людей есть деймоны
p.s. одно из имен от латинского calidum - добрый

Когда Финч находит Риза, то его, Финча, деймон, угрюмый черный дрозд по имени Кроули, внимательно глядит на Джона и его пса. Он попеременно разглядывает их своими круглыми темными глазами, переминается с ноги на ногу на хозяйском плече, и они с Гарольдом оказываются до смешного схожи друг с другом: они одинаковы и в жестах, и в повадках, и, как выяснится позже, в интонациях.
Гарольд тоже внимательно глядит на человека, которого они искали, и глаза его, такие птичьи выпуклые, глядят с любопытством, только он, в отличии от Кроули, едва заметно улыбается.
Деймон Риза, пепельного цвета косматый пес, огромный и настороженный, сидит у ног Джона, но кончик его хвоста едва заметно подрагивает - этот немного нелепый человек ему нравится, а сам он считает, что Джону пора развеяться после той истории с его погибшей девушкой. Так что почему бы и нет?
В итоге, деймоны остаются довольны друг другом и чужими половинами, и с тех пор Джон и Гарольд оказываются обречены.

- Почему я должен тебе верить? - мрачно интересуется Джон у Гарольда, когда тот дает ему странные инструкции к их первому совместному делу.
- Вы и не должны, мистер Риз, - качает головой тот, вроде бы равнодушно, но Кроули-то знает, насколько погано у хозяина на душе на самом деле. Потому что, вообще-то, Гарольд следил за своим будущим напарником уже несколько лет и считал его чуть ли не родным человеком, и еще не успел привыкнуть, что знакомство их, по сути, пока одностороннее. И демон чувствует, как Финч все время одергивает себя и все глубже уползает в свою защитную раковину. И это очень, очень плохо, с этим надо что-то делать. Что-то. Только как?
- Просто поверь ему, - тихонько просит деймон Риза своего хозяина. - У меня нюх на дурных людей, и тут для тебя нет никакой угрозы.
Кроули. у которого очень чуткий слух, немного смягчается и приходит к выводу, что эти ребята очень даже ничего.

Риз и Финч засиживаются допоздна с их четвертым по счету делом: Гарольд методично обходит все заслоны разных сайтов и выцепляет даже самые незначительные данные, ловко сплетает из них сеть гипотез быстрее, чем Джон успевает осмыслить очередную деталь. Тот с некоторым замиранием сердца наблюдает за этим неуловимым и стремительным мозговым штурмом и остро чувствует разницу между человеком умным и гениальным. Впрочем, он почему-то совершенно умиротворен и не завидует.
Он встает, чтобы налить себе кофе и размять затекшие ноги, и видит страшную картину: Калид, его деймон, уютно спит, свернувшись в углу, а Кроули черным комочком дремлет у него между лап.
Калид не подпускал к себе даже даже деймона Джессики, что уж говорить об остальных, и поэтому он чувствует себя совершенно потерянным. И при этом не испытывает никакого дискомфорта от того, что на груди Калида греется деймон Финча.
Разве что ощущение, будто он только что переспал с незнакомым человеком.
Это все чертовски странно, так что он тихонько трогает Гарольда за рукав и кивает головой в сторону идиллии. И впервые видит, как маска самообладания трескается на лице Гарольда.

Кроули знает, насколько глубоко Финч прячется в себе, и вообще-то считает это правильным, потому что мир, знаете ли, штука чертовски недружелюбная и так и норовит вырвать у тебя пару маховых перьев. Но вот Джон - Джон дело особое, Кроули уже твердо уверен, что Гарольд обязан ему довериться, иначе совсем сгниет в своей скорлупе одиночества, и никакие благие дела по спасению людей не помогут. Потому что некоторые дыры в груди нельзя заткнуть своими руками без чужой помощи.
- Эй, ты, - сварливо начинает он, усаживаясь на загривок Калида и пытаясь спрятать за сварливостью глубокий страх оказаться отвергнутым. - По-моему, у меня есть идея.
- Мне уже страшно, - ворчит тот и устраивается поудобнее.
- Я считаю, что они идеально подходят друг другу, - неуверенно начинает он.
- Тоже мне, открыл Америку, - фыркает Калид и переворачивается на спину как самый обычный пес, и ждет, пока Кроули переберется на его светлый косматый живот. Ему нравится, когда тот ерошит его шерсть. - Если мне нравишься ты, то у них просто нет иного выхода.

Финч всю ночь копался в архивах ФСБ, пытаясь выискать темное прошлое у нового выпавшего номера, и поэтому теперь спит, положив голову на стол. Кроули задумчиво вышагивает по его голове и косит круглым глазом в экран, ерошит топорщащиеся волосы когтистыми пальцами и скучает. Будить Гарольда он не хочет - тот слишком вымотался, поэтому он то и дело перелетает на подоконник и глядит через мутное стекло на улицу.
Огромного серого пса он видит первым, выворачивающего из-за угла Риза - только спустя пару томительных секунд.
Кроули радостно хлопает крыльями, усаживается на ручку двери и методично отпирает клювом все замки, запоры, цепочки и прочее в ожидании гостей. И те не замедляют появиться: Риз тихонько стучится в дверь, осторожно приоткрывает, и Калид врывается серой бурей в комнату, деловито обегает ее по периметру, поддевает носом нахохлившегося Кроули, который на самом деле рад его видеть, а затем, к ужасу всех собравшихся, подбегает к Гарольду, опирается лапами о стол и тычется влажным носом ему в лицо. Тот ворчит, с трудом приоткрывает глаза и лениво треплет пса по ушам.
А потом просыпается окончательно, и понимает, что трогает чужого деймона, так что поспешно отдергивает руку и глядит растерянными глазами на остолбеневшего Риза. Сходство с птицей делается окончательным.
- Ты как? - наконец, справляется с голосом Гарольд, и то не до конца. - Прости, мне очень жаль...
- Все нормально, - отрезает Джон.
- Нет, это же...
- Ты, кажется, не понимаешь: действительно нормально. Мне не стало плохо от этого.
Он растерянно ставит кофе, который принес Финчу, на стол перед ним, и отходит в задумчивости к окну, и тот решает его не трогать. А Калид осторожно подходит к хозяину и тихонько говорит:
- А ты соврал. Ничего не нормально, тебе же понравилось. Я почувствовал, - он так довольно скалит внушительные зубы, что хочется дать ему по наглой стервозной морде.
Риз устало прикрывает глаза и трет переносицу. И ничего не отрицает.

Финч снова пол-ночи ковыряется в базах ФБР, и когда оборачивается, чтобы посоветоваться с Ризом насчет возможных мотивов бывшего военного, то обнаруживает, что тот спит, сидя на стуле и откинув голову назад. Вся его поза буквально кричит о том, насколько ему неудобно.
Гарольд приподнимает очки, массирует уставшие глаза, а потом не выдерживает - принимается разглядывать расслабленное лицо, причудливо освещаемое монитором, и не торопится будить напарника, чтобы велеть лечь хотя бы на диван, потому что он же знает, что тот проснется и отправится домой, ни за что не согласится остаться ночевать здесь.
А рассказывать о том, насколько ему лучше работается, когда Риз где-то рядом, он не намерен.
- Ты в нем дыру сейчас проглядишь, - Кроули слегка щиплет мочку его уха.
- Прекрати, - тихо просит тот и даже не пытается поглядеть на своего деймона, потому что тот сидит на его плече.
- Скажи ему.
- Сказать что?
- Все как есть.
- Это даже не смешно, - он снова трет глаза и решительно трясет Джона за плечо: - Тебе же неудобно, иди на диван.
Тот моментально открывает глаза, глядит мутным взглядом на Финча, сонно улыбается и встает, разминая шею и стряхивая с себя остатки сна. Гарольд смотрит на него и не может перестать, потому что у него ощущение, что его посветили в какое-то таинство: тот всегда раньше выглядел предельно собранным перед ним. А сегодня позволил увидеть себя не таким.
- Ладно, мы пойдем, - привычно говорит тот наконец. А потом видит спящего на полу неподалеку Калида, который не реагирует на его призывы.
- Он уснул только недавно, - внезапно вклинивается Кроули и соскакивает с хозяйского плеча, чтобы усесться на Джона. - Он жаловался, что у него была бессоница эти дни.
Никого уже почти не смущает, что их деймоны спокойно контактируют друг с другом и даже непосредственно с ними, что, вообще-то, неслыханно.
- Не буди его, - скрипящим голосом советует он, наконец. - Оставайтесь.
Риз неожиданно легко соглашается и идет обживать диван.
Потом, когда оба уже уснут (один на диване, второй - перед экраном), Кроули подергает серое обтрепанное ухо на самом деле не спящего деймона и тихонько скажет:
- Молодец, все прошло замечательно.

У них редкая минута затишья, пока они ждут новый номер.
Финч читает - в кои-то веки, просто художественную литературу себе в удовольствие, - когда приходит Риз. Тот теперь все чаще забегает просто так, потому что Калид тянет его и требует отправиться в гости. И Финч чертовски ему за это благодарен - в деймоне гораздо больше непосредственности и дружелюбия, чем во второй его, человеческой, половине.
Впрочем, иногда и Джону его не занимать - он приветствует Кроули, радостно приземляющегося ему на плечо, чешет его под клювом, так что тот прикрывает круглые недоверчивые глаза и даже подставляется под пальцы.
Гарольд чувствует, как катастрофически теряет концентрацию и перестает воспринимать печатный текст, остается только затапливающее его тепло.
Никто не знает, что будет, если чужой человек коснется твоего деймона, вернее, все знают, что все будет очень плохо. А Финчу почему-то пугающе хорошо, и он чувствует, как начинают гореть его щеки, это у него-то, взрослого серьезного человека. Он глядит, как Джон треплет перышки Кроули, и не может отвести взгляда.
- Ты против? - вдруг спрашивает Джон, убирая руку, а Гарольду хочется велеть "не останавливайся", но он только машет рукой, мол, все нормально. Потому что боится, что севший голос его выдаст.
Он снова пытается сосредоточиться на книге и игнорировать упругие волны тепла, накрывающие его все сильнее.
Он настолько занят этим, что вздрагивает, когда Джон присаживается рядом и насмешливо, но беззлобно замечает:
- Ты бы хоть для вида страницы переворачивал.
Финч упрямо молчит. Надеется, что неловкая ситуация разрешится сама собой.
- Мне тут Кроули рассказал много интересного о причинах твоей задумчивости, - сообщает тот.
Финч, наконец, отрывает взгляд от книги и судорожно ищет взглядом своего деймона, в том числе - на плече Риза, для чего оказывается вынужден повернуться к нему всем телом.
Джон едва заметно улыбается и захлопывает ему книгу.
И, прежде чем тот успеет начать нелепое объяснение с какой-нибудь глупости, целует его, мягко, ни к чему не принуждая. К его удивлению, тот отвечает очень даже умело, пусть и растерянно.
- Я не считаю это верным... - все же начинает тот, когда они прерываются.
- Твой голос в этом вопросе один против трех, - пожимает плечами Джон, - ты в меньшинстве, - и он снова склоняется к нему, уже гораздо решительнее.
Еще никогда Финч так легко не закрывал глаза на сомнительность чужих аргументов, как сейчас, и не сдавался так просто. Но тут - грех спорить.

Хорошо, что он не может повернуть голову, иначе бы он увидел, как внимательно на них глядят две пары влажных глаз.
Чертовски довольные две пары наглых глаз.



#3 1.14. Риз/Финч, первый поцелуй
Наивные барашки

- Мы не можем его найти, - голос детектива Картер набатом раздается из динамиков, и Финча уже чуть ли не подташнивает от волнения. У него всегда холодные руки, но сейчас, такое чувство, будто под кожей у него вьют гнезда ледяные змеи. И капают своим ядом, шепчут: "Ты потерял его след уже полчаса назад, он погиб, ты больше его не увидишь. Твоя машина спасла столько людей и не спасла только его одного".
- Совсем ничего? - голос его звучит мучительно ровно, пока он уточняет все с хирургической точностью. - Никаких следов?
- Мы нашли разбитый телефон, - признает детектив, и на этих словах Финч начинает усиленно массировать глаза, пытаясь расслабиться, - и... кровавый след. Телефон тоже запачкан. Потеряно очень много, явно больше литра. Не исключено, что это его кровь, - говорит она устало. - Мы прочесали весь квартал и никого не нашли.
- Спасибо, Картер, - Финч отключается, а потом решительно поднимается на ноги и неловко надевает пальто, очень поспешно, рваными движениями.
Он должен отправиться туда сам и посмотреть. Наверное, он надеется на чудо, и это чертовски глупо, но он и так не может себе простить, что как только потерял связь с Ризом, он всего лишь потребовал помощи со стороны Картер, а сам остался сидеть в своем защищенном мире. В то время как Джона, быть может, убили.
Потому что иначе бы тот позвонил, хотя бы с ближайшего автомата, ведь позвонил бы, да?..
Финч проклинает себя за то, что отпустил Риза одного разбираться с бывшим спецназовцем, чей номер выпал им на этот раз. Джон, конечно, кажется ему сверхчеловеком - бойцом с поразительной скоростью реакции, человеком сдержанным, умным и высокоморальным - но это не значит, что он подготовлен ко всему. И, видимо, он встретил человека, подготовленного лучше - на каждого зверя найдется свой хищник.
Финч отворяет дверь на улицу и поспешно двигается рваным шагом к машине, не слишком представляя, зачем он поедет туда, где компьютер последний раз зафиксировал сигнал разбитого телефона Джона. Но не поехать он не может, потому что совесть не позволяет, потому что Джон ему нужен для работы, потому что... черт возьми, просто потому что это Джон, который ему просто нужен для умиротворенного и увлеченного существования, Джон, который умудрился дальше всех прочих внедриться в его очень тесную зону комфорта.
И он не может, никак не может его потерять.
Гарольд с щелчком открывает дверь машины, когда из-за его спины раздается чуть насмешливое:
- Далеко собрался, Финч?
Тот на доли секунды замирает, словно некрупный зверь, увидевший скользящую тень орла на земле, а затем медленно, очень медленно поворачивается в сторону голоса. Эти мягкие интонации он узнает с полуслова.
Риз стоит, прислонившись к стене дома и поигрывает ключами от входной двери. И улыбается, подлец, кривоватой улыбкой, в которой как-то непозволительно много горечи накопилось за его жизнь. Улыбается своими тоскливыми глазами, серыми, как душное майское предгрозовое небо. И смотрит на него. Пристально. Левая половина его пиджака вымокла от крови, на идеально белой рубашке цветут широкие бурые брызги.
- Джон? - Гарольд теряется на доли секунды, но очень быстро берет себя в руки и хромает чуть ближе. - Мистер Риз, вы ранены? - он не может сдержать тревоги в голосе, и взгляд Джона немного светлеет. - Где вас носило? Почему вы так и не позвонили мне, не сказали, что живы? Почему-
- Гарольд, - Риз неуловимым движением отлипает от стены, - немедленно прекрати истерику.
Финч открывает рот, чтобы сказать, что у него нет никакой истерики, что он просто тревожился - за исход дела, конечно, не может же он тревожиться непосредственно за Джона. Вернее, не может же он вслух признать, что чертовски волновался за него. Но Риз делает шаг вперед, подходит почти вплотную, не разрывая зрительного контакта, и все слова теряются где-то по дороге.
Финч просто замирает, и глядит на него своими круглыми совиными глазами, словно чего-то ждет, сам не зная чего именно.
- Почему вы не позвонили? - наконец, уже почти спокойно спрашивает он.
- Ты вчера снова поменял номер мобильного, параноик, - Джон едва заметно улыбается, произнося последнее. Расстояние между ними пугающе мало, и Финч абсолютно растерян из-за столь наглого вторжения в личное пространство. - Я еще не успел его выучить, - говорит он, и Гарольд почему-то не верит, что бывший агент не в состоянии запомнить восемь цифр.
Они замолкают, и тишина повисает в пространстве вязкой пеленой, она будто колеблется душным маревом. Джон ждет, что Финч сейчас привычно разорвет момент, снова вбросит его в жесткие рамки, в свое надоевшее официозное "мистер Риз", но тот все еще молча глядит на него. Гарольд непозволительно рад, что тот жив, и что это не его кровь заляпала всю одежду и асфальт в паре километров отсюда. Он настолько, удушающе рад, что даже не спрашивает об исходе дела.
- Вернись в реальность, Гарольд, - кажется, еще немного, и тот щелкнет пальцами перед его лицом. - Но я рад, что ты волновался за меня, - гораздо мягче прибавляет Джон и выжидательно глядит ему в глаза.
- Я не...
- Ты можешь хоть раз не отрицать в себе человека? - устало спрашивает Риз и, чуть склонившись, прижимается к его растерянному рту своими полураскрытыми губами. Из-за травмы Финчу сложно поднимать голову, и поэтому Джон сам подлезает к нему чуть снизу, будто огромный ластящийся пес.
Гарольд почти не отвечает ему, только зажмуривается. Но остается стоять вплотную еще несколько секунд, прежде чем неловко отстраняется. Поцелуй выходит удивительно тихим и очень целомудренным - так обычно женщины целуют своих мужей после трудного дня.
- Мы же на улице, и люди... - неуверенно начинает Гарольд после того, как тратит несколько секунд на выравнивание чуть сбившегося дыхания.
- Не знаю, заметил ли ты, но мы уже много лет живем в толерантной стране, - очень серьезно говорит Джон, но глаза его улыбаются, и в них почти нету прежней грусти. - Но я рад, что тебя тревожат только обстоятельства произошедшего.
И он отворачивается от, пожалуй, впервые на его памяти, откровенно растерянного Гарольда. И отпирает входную дверь своим дубликатом ключа.


#4 1.19. Риз то и дело нарушает личное пространство Финча
Закрыла тур, ехехе
Финчу нужен человек, который сможет вместо него "работать ногами", потому что все остальное, в принципе, он мог бы и сам - и спланировать, и просчитать, и взломать сайты, и что там вообще еще может погадобиться. Он не может только одного: бесшумно подойти, положить человеку руку на плечо и сказать: пойдем, тебе грозит опасность. Сказать так, чтобы этот перепуганный или донельзя упрямый человек поверил тебе и пошел. Так что, ладно, это целых две вещи, для которых ему нужен помощник.
"Пасите овцы Моя", как было сказано; Финч нашел этого пастуха. Человека, который станет пальцами той руки помощи, что он протягивает нуждающимся.
Просто дополнительный блок в сложном механизме, ничего больше, он все рассчитал.

Ему нравится, как работает Джон, пусть он видел его в их деле пока только один раз.
Но ему категорически не нравится, что тот пытается влезть в его замкнутый мир, и влезть пытается не менее профессионально, чем действует с совершенно незнакомыми людьми, убеждая их в чем-то.
Легкая полуулыбка, смертная тоска в глазах, смирение и закрытость, как бы невольно ломающаяся из-за участия Джона к собеседнику и его проблемам. Когда Гарольд наблюдал за этим со стороны, он только восхищался мастерством манипулятора и тем, что тот им не злоупотребляет.
Но. Пробовать. Это. На. Нем. Самом.
Пусть он идет к черту, этот мистер Риз. Потому что Гарольд - не из тех овец, которых ему следует пасти, они просто сотрудничают.
Финчу хочется встряхнуть его за отвороты его пальто, прошипеть, чтобы тот больше никогда не совал пальцы в его перештопанное сердце, и вытолкать за порог. И давать инструкции только по телефону.
Но Джон лучше сложен, лучше подготовлен и ставит перед ним на стол еще горячий кофе.
- Я не пью кофе, - равнодушно говорит Финч и утыкается взглядом в компьютер, мечтая, чтобы Джон убрался ко всем чертям ада.
Риз улыбается своей улыбкой мученика - ему в такие моменты, мать его, только кровавых борозд от тернового венца на челе не хватает - и уходит. Мол, буду ждать следующего номера.
Гарольд расслабляется и делает маленький глоток из нагретого картонного стаканчика. И жмурится.

- Что там? - Джон нависает у него над плечом и пытается уследить за происходящим сразу на трех экранах, по которым шустрыми змеями вьются данные. Гарольд чувствует тепло его тела кожей, прямо через рубашку: слишком, слишком близко.
Он сжимает зубы и пытается хранить терпение: его личные закидоны насчет индивидуального пространства не должны мешать их делу.
Риз протягивает руку и указывает аккуратным ногтем в один из экранов, и что-то спрашивает, но весь мир для Финча схлопывается в одну обжигающую, тревожную точку - сквозь одежду он чувствует, как к его лопатке прижимается чужое, кажется, плечо. Он даже рад, что не может повернуть голову, потому что периферическое зрение четко говорит ему, что этот чертов мистер Риз совсем рядом, что если бы не фиксация шейных позвонков, он бы мог рефлекторно повернуться и упереться носом ему в скулу.
Финч глубоко дышит и старается не думать о том, чтобы выговорить ему за нарушение личного пространства.
Ничего.
Ничего.
Ничего, он потерпит.

Финч учится терпению. И с каждым разом у него выходит все лучше.
Джон хлопает его по плечу, Джон проникновенно глядит ему в лицо, Джон настойчиво и методично раскрывает его секреты и привычки, одну за другой, Джон пытается говорить с ним, Джон настойчиво пытается пробиться через его защитную оболочку не снимая при этом своей, Джон...
Джон.
Джон.
Джон.
Чертов Джон-мистер-Риз везде в его жизни.

Вокруг раненого Риза он хлопочет сам, неловко отодвигает грубую от запекшейся крови ткань рубашки с его плеча, обмывает рану, а тот все норовит гордо увернуться от его опеки, чтобы самому, стиснув зубы, пытаться одной рукой обработать пораженное плечо.
Ну конечно, он же бывалый солдат, мысленно закатывает глаза Финч, и после очередной его попытки перехватить контроль, заявляет:
- Мистер Риз, не все вам бесцеремонно вторгаться в мое личное пространство. В этот раз терпеть придется вам.
Тот глядит на него долгим, тяжелым взглядом и сдается, прикрывает глаза.
Финчу кажется, будто ему дали приоткрыть ящик Пандоры.

Риз больше не тревожит его. Не придерживает за плечо, не приносит чай, не берет передатчики прямо у него из пальцев - словом, он будто увидел прозрачную стену вокруг его, Гарольда, зоны комфорта, и теперь свято блюдет ее.
"Неужели", - не смеет поверить в свою удачу Финч.
"Отлично", - радуется он.
"Можно вздохнуть спокойно", - и, действительно, мысленно вздыхает с облегчением.
Через неделю собственной неприкосновенности он решает, что, пожалуй, был резковат в тот раз с огнестрелом, мог бы и помягче намекнуть, что он тот еще интроверт.

Еще через пару дней он не выдерживает сам, когда видит Джона, сидящего в его штаб-квартире и читающего какую-то тонкую книжку.
Гарольд подходит и кладет руку ему на плечо, прежде чем поздороваться. Вообще это против его правил, но он как-то так привык к напарнику, что жест кажется правильным и необходимым.
Риз оборачивается и снисходительно глядит сперва ему в лицо, потом косится на чужие пальцы, и усмехается так, что Финч тысячу раз проклинает свою слабость.
А потом Джон неторопливо склоняет голову и, едва заметно улыбаясь, мягко прижимается теплыми губами к его ледяным пальцам.
Финч отдергивает руку и делает вид, что последних секунд не было, и начинает поспешно говорить что-то о новом деле, при этом успевает заглянуть ему через плечо, выхватить взглядом абзац:

- А как это - приручить?
- Это давно забытое понятие, - объяснил Лис. - Оно означает: создать узы.
- Узы?
- Вот именно, - сказал Лис. - Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете...

Финч думает, что Джон Риз, читающий Экзюпери - это слишком много для его несчастного сознания.
И он старается не обращать внимания на то, какая страница открыта. Мало ли, бывают в жизни совпадения.
Но они оба прекрасно знают, что следующий этап приручения уже начался.



ну и #5 1.20. пирожки

снимает риз в отеле номер
чтоб им за жертвою следить
а им берут и предлагают
для новобрачных номер взять

+7
следит за жертвой финч по барам
а риз таскается за ним
и дружелюбные бармены
хотят узнать как риза снял

приходит риз вдруг в офис к финчу
приносит кофе и пожрать
и любопытная соседка
ой гарольд это твой мужик?

у финча ноги разболелись
и он с трудом домой хромал
так джон ему подставил плечи
а все как горько закричат

о боже риз я волновался
куда пропал где телефон
ему в полиции: потише
ваш муж в порядке будет жить

достало финча что все верят
что между ними будто связь
он говорит мы натуралы
но почему-то люди ржут

стучатся люди к финчу в двери
хотим о боге говорить
но видят риза рядом с финчем
а пидорасам только в ад

(парный к первому, хэппи-энд)

в отеле том же номер просят
им предлагают рядом два
а риз вдруг говорит не надо
для новобрачных мы возьмем

что со мной не так?

эти люди, эти прекрасные интересные люди, которых я нахожу, к которым подлезаю, словно ластящийся пес, всегда приветливый и терпеливо ждущий, когда на него обратят внимание, и рано или поздно это внимание в той или иной форме получающий, эти волшебные люди, которых я выцепляю себе из толпы, они вечно считают, что я добра и не могу отказать людям в помощи
верят в то, что я какая-то особенная
а на самом деле я просто прицепилась конкретно к ним
и мне так хочется их радовать и делать им комфортно просто потому, что я люблю их, даже если я ничего не получаю взамен
и я делаю все что в моих силах, даже если знаю, не получу никакого спасибо, потому что иначе не могу

а потом все кончается
все когда-нибудь кончается
и кончается обычно из-за меня, и делаю я это плохо, просто ужасно, и когда меня отпускает, я оглядываюсь назад и понимаю, как плохо это было

ладно света, с которой мы просто дружили почти всю жизнь; ладно, тут не я выбирала, ничего не искала; но, честно, мне нравилось, что меня так выделяли из толпы, но я боялась, я очень боялась, что права. что это не просто потому, что мы дружим. и, в общем-то, однажды выяснилось, что я оказалась права, после чего сказала "нет, не могу, никак не могу тебе ответить", и после этого очень долго ее избегала.

перед лизой мне стыдно до сих пор. если ты это видишь, то, пожалуйста, знай об этом, ладно? и я постараюсь поскорее ответить на твое письмо
бля, там внезапно еще много
если хотите моей рефлексии - дбро пожаловать под катпотому что тут я пришла сама. сама навязалась, что-то начала, пусть и отношения на расстоянии семи сотен километров могут казаться смешными, но тогда у меня было ощущение, что к моему сердцу привязана нить, уходящая почти в никуда, но я знала, что если потянуть за нее, то почувствуешь биение чужого сердца. я тогда не умела доверять людям, и в упоительной возможности доверять кому-то одному все, что ты есть, я нашла себе очень многое, почти все. и это и было всем, достаточно долго, только понимаете, потом я научилась говорить с людьми, которых я видела каждый день.
и это что-то во мне перевернуло, это осознание того, что если ты пойдешь и просто поговоришь с человеком, улыбнешься ему, то когда-нибудь он и сам придет к тебе, просто так, потому что ему хочется тебя видеть.
а еще я в то время поняла, что мне надо не чтобы любили меня, но чтобы могла любить я, чтобы могла вытягивать человека из проблем, заботиться и носиться.
и кончилось тогда это все очень грустно, и мне было тошно, от того, что я веду себя так, от этой иррациональной грубости, которая сама просилась наружу. я понимала, что мне дают столько заботы, сколько я принять просто не в состоянии
я чувствовала себя таким мудаком, честно
прости меня, прости, пожалуйста, ладно? я теперь даже говорить с тобой боюсь, потому что мне мучительно стыдно за всю эту хуйню

а потом я нашла. это сейчас понимаю, что, наверное, дело было даже не в том, что пересекались какие-то взгляды или мне было весело - в общем-то, при желании, я могу заставить смеяться почти любого человека - а мне было, где развернуться. потому что мы познакомились где-то в ноябре, потом был январь сессии, когда мы не виделись, и тогда если что и было, то эфемерное, придуманное. а потом у меня попросили помощи с пересдачей, и я провозилась почти весь февраль, решая чужие проблемы, проблемы человека, которого особо тогда и не знала
а потом, когда тот период кончился, мне казалось, что если я отстану, то он останется почти один, и в итоге моя компания стала во многом его компанией тоже, и в этом тоже было что-то от этого нестерпимого желания окружать человека своей любовью
а потом я помогала и в другую сессию, снова носилась с чужими проблемами и как-то прогибалась под чужие вкусы и взгляды; потому что я на самом деле не люблю кино, а люблю сериалы; не люблю тяжелые фильмы, я люблю тяжелые книги; я люблю дурацкие комедии, потому что не воспринимаю кино как что-то особо серьезное, мультфильмы я воспринимаю гораздо трепетнее; я не люблю правильные стихи, я люблю рваный ритм и осколочное сознание в них; я... да там много, поверьте
а летом во мне сломали трепет и возможность помогать, потому что эта игра во френдзону (в которую не верил даже никто из окружающих), когда мне сказали своеобразное "нет", она все испортила. потому что мне стало казаться, что мне делают одолжение, продолжая общаться со мной. одно дело, когда ты можешь протянуть руку и поднять человека, при этом ставя его выше себя; совсем другое, когда ты в принципе смотришь на человека снизу вверх
и после полутора месяцев не-общения были недели три, когда мне казалось, что все снова так
а потом я поняла, что для меня на самом деле все рассыпалось
и сейчас я понимаю, что была чертовски права еще летом

ты же мне просто чужак,
и мне в тебе - ничего и никак:
я придумала свет в глазах,
дикую жизнь в мертвых мехах,
амортизацию на острых шипах,
а себе я придумала страх
тебя потерять

а теперь я взяла и медленно выдрала человека из своей жизни
потихоньку
причем начала не я - просто ко мне как-то поменяли и отношение, и я поняла, что я так заебалась, и что третий раз биться об лед я не буду

а сегодня мы даже не поздоровались


и в общем, к чему все это, такое я дерьмище, а не человек
я не знаю, как вообще дальше и что и как
зато сейчас у меня есть моя группа. я староста, а значит, у меня есть 15 человек, за которых я могу волноваться, которых могу комфортить и выплескивать все эти нереализованные инстинкты

вечер, надо делать домашку по матметодам, а значит - адвенча тайм время клевых историй

нас этим летом распределили по потокам, и я оказалась в разных группах с человеком, которого любила
мы погоревали с ним на эту тему, а потом я решила, что надо взять ситуацию за яйца, что и сделала решила поиграть в решительного мудака
нас распределяли в группы по уровню английского, и мне по ошибке написали "средний" при том что при тестировании поставили "сильный". словом, учебная часть напорола. ну я и решила, что это знак свыше, и пошла переводиться
только я сказала, что мне надо не туда, куда на самом деле, а в другую, еще послабее - раз уж все равно морочиться и менять, так я решила, что пойду туда, где есть двое, с кем бы я очень хотела учиться (собственно, главным был один, а второй - очень приятное дополнение в виде хорошего человека)
нашла девочку, с которой поменяться, сделала вид, что я баран в английском
ну и велл дан, добилась своего

а сейчас середина октября, на английский я хожу с другой группой, на крутой уровень (там такая крутая тетка-англичанка, оооо). с тем человеком мы уже недели две как-то вообще не разговариваем, последние дни вообще даже не здороваемся, и, в общем-то, мы даже не ссорились, просто я поняла, что никогда еще так не ошибалась и как он меня заебал. и стала снова проявлять самостоятельность
зато теперь я староста этой самой группы, и нежно люблю своих социопатичных котяток, даже если они сами этого не знают. и среди них есть пара прямо сокровищ
короче, что ни делается, все к лучшему

риз: "происходит что-то, что вас тревожит. а это тревожит меня"

И ОПЯТЬ ЭТА МЯГКАЯ ПЕЧАЛЬНАЯ УЛЫБКА
ИЗВЕРГ
ИРОД

ЧУВАКИ ОЧЕНЬ НАДО
ОЧЕНЬ
ОЧЕНЬ
ОЧЕНЬ

"We have a number, mister Reese" - органика никогда была такой охуенной с:
вся боль в том, что эээ я очень давно не пользовалась английским для разговора :с поэтому боюсь облажаться
хотя что это я, я перманентно боюсь облажаться
победитель по жизни, определенно

просто. ебануться.

МИРОЗДАНИЕ ВИДИМО РЕШИЛО ЧТО Я НЕ ДО КОНЦА ОБГОРЕЛА
ЭТО ЧТО ЧТО ЭТО

я думала, что сделаю сегодня органику на понедельник
думала, выучу цитологию
думала, дочитаю наконец "больше надежды"


в итоге сделала отменное нихуя
большое спасибо моим новым друзьям на клевых горящих тачках

ОБОЖЕ НА МЕНЯ ПОДПИСАЛСЯ ЛАШДЕН ПОЙДУ УМРУ
кхм, в смысле, внезапно набежало человек пять в последние дни, вы кто?